Гибель Армады

   — Сто тридцать судов! Армада одним своим видом способна сразить врага! — он представил себе целый плавучий город, грозно выступающий навстречу мелким английским судёнышкам. Огромные галеасы и галеоны, возвышающиеся над водой, как исполины, как замки, стремящиеся к небу. Высокие мачты, надутые ветром паруса, развевающиеся флаги...

   — Наша победа в руках Господа. — Филипп положил руку на деревянное распятие, лежавшее на столе возле разбросанных бумаг.

Его сердце билось чуть быстрее обычного. Волнение всё сильнее охватывало душу. Филипп вспомнил Елизавету Неожиданно ему стало интересно, что она сейчас делает, о чём думает. Шпионы докладывали о проводимой королевой подготовке к вторжению испанцев. Насколько она действительно готова? Слухи приходили противоречивые.

   — Война, впрочем, выигрывается не теми, кто лучше подготовился, а теми, за кем стоит Бог, — Филипп сжал распятие так, что побелели пальцы, — но мы и готовы лучше. С таким флотом, — он взглянул на только что просмотренные документы, — им не выстоять. Главное — высадиться на берег. А там уж и папа наконец поймёт, кому необходимо оказывать поддержку, и перестанет сидеть сложа руки. Кругом — сплошной обман и пустые разговоры. Ничего! Скоро наступит долгожданная справедливость.

Утренняя свежесть отступала, уступая место жаркому солнечному дню. Запахи цветов, пение птиц могли отвлечь кого угодно, но не испанского короля. Он продолжал бормотать что-то, раскладывать перед собой бумаги, с нетерпением ожидая вестей из Лиссабона.

   — Сегодня святой день, святой день. Свершится долгожданное чудо...

Лиссабон

Он не спал всю ночь — назавтра планировалось торжественное благословение Армады. Наконец-то! Антонио понимал, его цель близка. Он сядет на корабль, ветер надует паруса и погонит его вперёд навстречу победе. Ожидание, длившееся более года, сменилось волнением: Антонио не просто впервые выйдет в море, но более того, он сразу попадёт на великое сражение!

   — Всё-таки дон Алонсо оказался неправ! Видимо, Армада готова. Деньги прислали, и герцог сумел снарядить флот, — говорил утром Антонио самому себе, поправляя кружевной, высокий, белоснежный воротник. Затем он прицепил шпагу, ещё раз глянул на себя в зеркало и вышел на улицу.

Повсюду развевались флаги — город подготовили к славному событию. Но Антонио знал, что это лишь видимость. Медина-Сидония приказал всеми силами поднимать боевой дух матросов и солдат. На самом деле жители Лиссабона давно устали от вечно пьяных, обозлённых участников крестового похода. Да и откуда взяться тёплым чувствам у народа, чью страну совсем недавно испанский король нагло присоединил к своим владениям.

Антонио подъехал к собору. В рядах вельмож он сразу заметил де Лейву и, спешившись, поспешил к нему.

   — Устроили праздник, — сквозь зубы прошипел Алонсо, — денег как не было, так и нет.

   — Почему тогда герцог решил, что Армада готова?

Алонсо взглянул на своего юного друга. Тот в недоумении смотрел по сторонам на приодетых солдат и матросов, которых согнали к собору.

   — Надо как-то действовать. Король настаивает. Но ни сегодня, ни завтра мы не выйдем из Лиссабона. Герцог намерен ждать денег. Следует закупить свежий провиант и выплатить хоть какие-то деньги экипажам.

На улице стало совсем шумно. К собору подъехал герцог Медина-Сидония. Как и у Антонио, лицо герцога обрамлял кружевной воротник. Но вместо расшитого золотом камзола, на нём сверкал доспех, ослеплявший окружающих блеском отражающегося солнца. Герцог спешился. Вокруг него образовалась небольшая толпа из приближённых. Де Лейва и Антонио прошли вслед за ними в собор.

Несмотря на грустные слова Алонсо, молодой человек почувствовал, как его охватывает волнение. Во время мессы он не слышал ни слова из тех, что произносил архиепископ. Антонио очнулся лишь в конце, когда на улице грянул торжественный залп и герцогу вручили знамя, с которым он собирался идти в поход. На знамени был изображён герб Испании и лик Христа.

С кораблей тоже послышались залпы орудий. Медина-Сидония вышел из собора, сел на лошадь и поехал в сторону порта, торжественно держа знамя перед собой. Вельможи последовали вслед за ним. Пороху было мало, но пушки исправно палили в честь благословения похода: герцог поднимал боевой дух подчинённых.

Чуть позже стало понятно: дон Алонсо был прав — Армада пока остаётся в порту. Герцог собрал всех командующих армадами, капитанов и ближайшее окружение, чтобы сообщить об очередной задержке.

   — Я жду известий от короля, — говорил он медленно, будто каждое слово давалось ему с огромным трудом. — Надеюсь, мы сможем вскоре выйти в море.

   — Погода сейчас стоит идеальная, — подал голос один из капитанов, — хорошо было бы ею воспользоваться. Ветер дует в нужную сторону.

Медина-Сидония кивнул, не вступая в спор. Его взгляд остановился на одной, лишь ему видимой точке. Решение было принято, и герцог не собирался его менять.