Гибель богов (Книга Хагена)

своя жизнь и свое, людское дело, которое ты и рожден выполнять. Отгонять нежить – конечно же, надо, и голову для этого на плечах иметь тоже желательно, да хорошо бы еще и знать кое-что об этой нежити – но вмешиваться в дела всего этого племени нелюдей – нечего. Себя только потеряешь.

Хаген не стал спорить со своим спутником. В конце концов, он хоть и знает вход в Лесной Коридор и, быть может, скоро вновь понадобится, нечего обращать внимание на его излияния. Пусть говорит, что хочет. У него, у Хагена, дело и так есть. У него и у его Учителя. Великое и небывалое... И одна из частей их дела – усыпить этого так некстати проснувшегося Пса. Хаген невольно коснулся ладонью фляги с маковым отваром, которую дал ему Старый Хрофт.

– Ну, так где же вход? – с любопытством спросил Бран, меняя тему разговора. – Горы, глядишь, скоро уж и сойдутся, а ворот все не видно!

– Нам еще предстоит одолеть первую заставу стражей Черного Тракта, – проворчал Хаген. – Так что говори потише – у них уши лучше собачьих.

– Хочешь биться? – прищурился Сухая Рука.

– С ними не очень-то побьешься, – вновь проворчал Хаген, не слишком расположенный сейчас к беседе. Великаны могли появиться в любой миг, а тут Бран с ненужными разговорами!

– Не бойся, – вдруг усмехнулся Сухая Рука, словно прочитав мысли тана. – На лигу от нас никого нет. Дальше я опасности, увы, ощущать не умею, но уж ближе – точно не ошибусь. Проверял не раз.

– Как это ты делаешь? – вновь неприятно удивился Хаген.

– А как рыба дождь чует? Слушай Лес, он тебя и не такому научит. – И Бран тронул коня. Озадаченный Хаген последовал за ним.

Лигу или полторы они действительно проехали спокойно; долина превратилась в узкое ущелье, залитое полумраком. Тропа пошла под уклон; начинался спуск к Преддверию Нифльхеля.

Первого великана на их пути заметил все-таки Хаген. Заметил, применяя Заклятье Слуха и уловив в отдалении тяжелые шаги прислужника мрачного Яэта, Подземного Владыки. В его обширных владениях обитали души трусов, неверных мужей и жен, совратителей и соблазнительниц и прочих, кто не удостаивался подняться в посмертии к иным, сверкающим Верхним Мирам, к самому Оку Ямерта. «Когда делили Молодые Боги Мир, – рассказывал своему Ученику Хедин, – долго не могли они решить, кому же достанется бывшее царство Хель. Никому не хотелось владычествовать там, хотя владыка таких мертвых душ и получал большое могущество. Сперва хотели метать жребий; потом решили присматривать за Хель по очереди, исключая лишь светлого Ямерта; но так беспорядок еще больше усилился, и тогда вызвался Яэт. Ему наскучила к тому времени бурная жизнь Молодых Богов, он искал уединенного места для раздумий и отвлеченных размышлений. Ему и поручили надзор. С тех пор владыка Хель и получал прозвище Размышляющего Бога, хотя, над чем он может ломать голову столько тысячелетий, я никак не возьму в толк!»

Великан этот действительно оказался великаном двенадцати футов роста.

– Ну и страшилище! – с интересом разглядывая грузно топающего по тропе гиганта, заметил Бран. – Железа-то сколько на нем наворочено... От кого они тут защищаются?

Хаген пожал плечами и вновь сделал Сухой Руке знак молчать. Рука тана сжимала арбалет, хотя он и знал, что стрелять бессмысленно. Воина Черного Тракта могло убить лишь особое оружие; когда-то такое мастерили Древние для своих странных, никому ныне не ведомых целей. Хедин не первое десятилетие бился над секретом таких клинков, был близок к успеху, но... пока на боку его Ученика висел меч, отлично убивавший людей и колдунов, Ночных Всадниц и сумрачных хедов, разящий наповал троллей и драконов, могущий лишить телесной оболочки даже Мага – но беспомощный здесь, как будто его выковали не призрачные молоты Древних Южных Богов, а полупьяный кузнечный подмастерье где-нибудь в области бондов...

Железа доспехов на великане действительно хватало. Рогатый шлем с чешуйчатой «бородой», спускавшейся до середины груди, стальная сплошная кираса, из-под которой торчат рукава и полы длинной кольчуги, поножи и

поручни, окованные шипастыми пластинками железа сапоги неимоверного размера. В одной руке великан держал железную палицу, в другой – треугольный короткий щит, вроде тех, что надевают для одиночных схваток мечники.

Великан шумно сопел, втягивая воздух широченными, словно вывернутыми наизнанку ноздрями. Что-то взволновало его, он глухо порыкивал, вертя головой.

Бран смотрел на страшилище совершенно спокойно, с обычным своим задумчивым прищуром; Хаген же, не сводя глаз с приближающегося великана, достал из складок одежды короткую трубку и крошечный кисет с едким черным порошком. Сухая Рука не без интереса наблюдал за его действиями.

Ветер внезапно переменился, дунув по направлению от них к стражу Черного Тракта. Тот грозно взревел, поднял дубину и кинулся "вперед, прямо к тем камням, за которыми укрывались тан и его спутник.

– Учуял, – флегматично заметил Бран. – И что теперь будем делать?

– Сейчас увидишь, – буркнул тан, поднося к губам заряженную черным порошком трубку.