Гибель богов в эпоху Огня и Камня

Это определенно не описание обычного проявления божественных сил. Когда еще Солнце не всходило? Это не похоже на историю с Иисусом Навином, поскольку тогда Солнце было на небе и не опускалось, к тому же время Иисуса Навина было много позднее времени Иова. Но когда мы рассмотрим это в связи с огнем, падающим с небес, сильнейшим ветром, гибелью людей и животных, наступающей в середине дня тьмой, льдом, снегом и морскими песками, «камнями полевыми» — и тем, что Иов заперт как в темнице и не способен вернуться в свой дом и к свету дня, — все это, непонятное для непосвященного, станет ясно для тех, кто видит в этой поэме разрозненные воспоминания об эпохе огня и камня.

Слова Иова звучит как крик — не только как крик человека, а как крик всего народа — великого, цивилизованного, религиозного народа, который не может понять — как Бог мог проявить к миру такую жестокость? Народа, который пришел в жалкое состояние, испытывает страх и обращается к Богу с полным горя, и вместе с тем со смиренным призывом о милости.

«Бог не отвратит гнева Своего; пред Ним падут поборники гордыни» (Иов 9: 13). Один комментатор считает, что читать надо следующим образом: «Под ним киты под небесами сгибаются» (сгибается левиафан?).

«Кто в вихре разит меня и умножает безвинно мои раны…» (Иов 9: 17)

Иов не может понять логику, которой руководствуется Бог. Он говорит:

«Все одно; поэтому я сказал, что Он губит и непорочного и виновного. Если этого поражает Он бичом вдруг, то пытке невинных посмевается. Земля отдана в руки нечестивых; лица судей ее Он закрывает. Если не Он, то кто же?» (Иов 9: 22–24)

Другими словами, Бог отдал Землю во власть Сатаны (как об этом говорится в главе 1 Книги Иова); добрые и злые гибнут вместе, зло торжествует, когда бич (комета) внезапно опускается на невинных. Даже судьи, которые вершат правосудие, погибли, и их лица покрыты пылью и золой. И если Бог не делает свое ужасное дело, кто его делает?

И Иов восстает против подобного состояния вещей.

«Да отстранит Он от меня жезл Свой, и страх Его да не ужасает меня, — и тогда я буду говорить и не убоюсь Его, ибо я не таков сам в себе» (Иов 9: 34–35).

О каком жезле идет речь и почему Иов боится этого жезла? Определенно речь идет не о чисто физических повреждениях, как это чаще всего полагают. «Жезл» ужасает Иова так, что он боится говорить о нем вслух, это колоссальный предмет, который висит в небесах. Этот объект выгнулся подобно волчьей пасти в легендах готов, один конец которой покоится на земле, в то время как другой доходит до Солнца. Не является ли этот «жезл» великой саблей Сурта?

И здесь мы встречаем у Иова еще одно упоминание о «тьме», хотя в нашей версии она относиться к смерти:

«Прежде нежели отойду, — и уже не возвращусь, — в страну тьмы и сени смертной, в страну мрака, каков есть мрак тени смертной, где нет устройства, где темно, как самая тьма» (Иов 10:21–22).

Это не смерть; смерть является дворцом покоя, «где греховные освобождаются от беспокойств». У Иова — описание хаоса, царящего на Земле за стенами его пещеры, «без всякого порядка», где даже слабый свет дня немногим лучше, чем полная тьма. Иов думает — не лучше ли будет, если он выйдет в этот ужасный мир и покончит со всем.

Софар Наамитянин говорит Иову (глава 11), что все не-счастия пришли из-за грехов людей, и что это справедливо:

«10. Если Он пройдет и заключит кого в оковы и представит на суд, то кто отклонит Его?

11. Ибо Он знает людей лживых и видит беззаконие, и оставит ли его без внимания?

«Если Он… заключит кого в оковы», говорят комментаторы, буквально читается в тексте как «если он пройдет мимо, как буря».

«Заключит в оковы» следует понимать: буря убьет миллионы человек и оставит лишь некоторых к пещерах — как заключила Иова в его темнице. И помогать кому-то, считает Софар, бессмысленно. Бог сам видит «людей лживых и беззаконие».

И Софар советует Иову надеяться, молиться Богу и верить, что они пройдут это испытание благополучно:

«Тогда забудешь горе: как о воде протекшей, будешь вспоминать о нем. И яснее полдня пойдет жизнь твоя; просветлеешь, как утро» (Иов 11: 16–17). В переводе Гесения эти строки звучат так: «Яснее полдня будет жизнь твоя, хотя сейчас ты во тьме, ты просветлеешь как утро». Это значит, что буря пройдет и свет вернется. В переводе Умбрайта говорится: «Темнота будет как утро; только темнота утренних сумерек, не закатная тьма». Это значит, что Иов увидит тот неясный свет, который последует после катастрофы.

«И будешь спокоен, ибо есть надежда; ты огражден, и можешь спать безопасно» (Иов 11: 18).

Другими словами, когда воды схлынут, с ними уйдут все твои несчастия; солнце станет ярче, чем раньше; ты обретешь безопасность; ты пророешь дорогу из этих пещер; и затем отдохнешь в безопасности, поскольку колоссальная буря уйдет навсегда.

Комментаторы говорят, что «ты огражден» в первоначальном тексте выглядит «ты пророешь». Слова «ты огражден» выглядят странными, если вспомнить, каким бедствиям подвергся Иов.