Гибель богов

Дети Грома… Как и Алчущие Звёзды, они давным-давно не показывались в Зримом Мире. Подобно гончим псам Замка Всех Древних, они считались непобедимыми, и меня порой занимал вопрос: что будет, если эти две неодолимые силы в один прекрасный день сойдутся между собой в открытом бою? Когда-то я занимался ими — в пору своего увлечения эльфами и их магией, — но тогда чада Грома не показались мне особенно страшными противниками.

— Молодые Боги на сей раз готовы влить в Детей Грома свою мощь, — словно услыхав мои мысли, продолжала Сигрлинн. — Поэтому Перворождённые так самоуверенны. Уж я-то знаю, я сама творила Заклятый Коридор от Обетованного!

Сердце мое подпрыгнуло, я с трудом удержал радостный возглас. Я знал, я знал, у меня было предчувствие, что в слоях защиты Обетованного должна появиться хоть самая незначительная, самая ничтожная прореха. И она появилась; Заклятый Коридор являл собой наш шанс — наш, быть может, единственный шанс. Пусть я пока не знаю, как к нему подобраться, но это уже не столь важно. Быть может, ложный амулет пригодится и здесь…

— Так что же, Хедин? — первый раз за всё время штурма растерялся Ракот.

— Атакуй, но очень осторожно, — распорядился я, вызвав нервный смех Сигрлинн и кривую усмешку Ракота.

— Боюсь, у моих это не получится, — заметил он. Его кулак наконец сжался, и мы услышали неистовый боевой рёв даже сквозь толстые стены Цитадели. Слуги Ракота дождались приказа.

— Ты все же безумец, Хедин, — покачала головой Сигрлинн. — Дерзкий, удачливый… Но всё же безумец.

— Думаешь, я боюсь Детей Грома или сил Обетованного? — повернулся я к ней. — Думаешь, я не знаю, что с ними делать?..

Сквозь шум и визг, поднятый чудовищами Ракота, прорезался холодный свист эльфийских стрел. Каждая стрела несла смерть — и я знал, что сейчас драконы камнем падают в волны, в то время как их более удачливые или более ловкие собратья, уклонившись от холодно блестящих наконечников, насаженных на длинные тисовые древки, пытаются сблизиться с боевыми порядками Перворождённых на расстояние своего огненного дыхания; призраки выдвигают перед собой щиты, принесённые из своих Миров, чтобы хоть как-то закрыться от губительных белооперённых стрел, каждая из которых пронзала по несколько иномировых бойцов Ракота. И пока ещё ни один из эльфов не погиб.

Именно такой атаки и ждали от нас хитроумные предводители войска Перворождённых, пришедшего под стены Хединсея. Старшим Детям Творца было прекрасно известно содержимое арсеналов Тьмы. Я чувствовал их спокойную уверенность и сделал Ракоту знак остановить натиск.

— Ты уверен в том, что делаешь, Хедин?! — поразился мой друг.

— Похоже, ты ещё не совсем безнадежен, — сквозь зубы процедила Сигрлинн.

Шум сражения за стенами внезапно стих, и в наступившей тишине мы услыхали торжествующие крики Перворождённых. Вялость нашего наступления придала им уверенности. Наверняка они уже предвкушали скорую и лёгкую победу.

Слуги Ракота поспешно отступали, спасаясь от метких эльфийских стрел; я ощутил движение мысли предводителя эльфов: пользуясь своей магией, он настойчиво искал моё сознание, хотел что-то сказать, — но, проникнув глубже в его помыслы, я не обнаружил там ничего, кроме насмешки, и не стал говорить с ним. Все мои чувства умерли; желание избежать кровопролития казалось смешным и нелепым — эльфы не собирались щадить меня, хотя я не сделал им ничего плохого; и я приготовился показать им мою истинную силу, силу Мага, много веков поневоле оттачивавшего секреты самого страшного, самого убийственного колдовства.

Уже закружились в безумной пляске носители страха и паники, вызванные мной посредством сил Талисмана; уже грозно поползли со всех сторон к острову иссиня-чёрные тучи, прошитые багровыми молниями, предвещая кровавую бурю; усилился напор колдовских ветров, пришедших на мой зов с самых дальних границ Большого Хьёрварда, — когда я ощутил внезапную холодную струйку, скользнувшую по самому укромному, глубинному уголку сознания и разбудившую всепоглощающий давящий ужас.