Гибель богов

— Если люди — с ними справимся, — медленно произнёс тан, поворачиваясь и знаком отсылая слуг. — Кто может решиться сейчас штурмовать Хединсей? Какие-то прихвостни Мерлина? Или кто-то из Замка Всех Древних?

— Ты можешь мне не верить, — глухо ответила Сигрлинн, накручивая прядь волос дрожащими пальцами. — Но, если бы над ними была рука Мерлина или кого-то ещё из Магов, я бы уже знала об этом. У меня свои способы. Хотя… постой… я чувствую нечто знакомое… Превеликая Тьма! — Последние слова были отчаянным воплем. — Они здесь!.. — Она упала в кресло, закрыв глаза правой ладонью, левая рука бессильно свесилась на пол.

— В чём дело, спали меня Ямерт? — забывшись, Хаген схватил волшебницу за тонкое плечо.

— Там, позади войска… там мои Ученицы… вы зовёте их Ночными Всадницами, — простонала Сигрлинн. — Они идут сюда!

— Ну и что из того? Это ж твои Ученицы!

— Они… они уже не мои. Что-то случилось с ними… кто-то управляет ими, дергает за верёвочки, точно ярмарочный кукольник… Они безумны, а у одной из них — Огненосная Чаша!

— А, та самая, из-за которой нам пришлось хлебнуть с Хрофтом горя подле Источника Мимира?! И она идёт сюда — и ты не сможешь её остановить?!

Сигрлинн кивнула, не отрывая ладони от глаз.

— Хорошо. — Хаген сделал глубокий вдох. — Насколько я понимаю, ты бы хотела попросить, чтобы их, по возможности, не убивали, пока тебе не удастся снять с них чары?

Сигрлинн вновь молча кивнула.

— Я исполню твою просьбу, волшебница, — ответил Хаген, опоясываясь мечом и направляясь к двери. — Если захочешь и сможешь помочь нам — милости прошу. Ты найдёшь меня на Первом бастионе.

Крепость быстро подготовилась к отпору. Хаген шёл уже опустевшими коридорами и переходами — дружинники разошлись по местам. У выхода из Главной Башни на двор его встретила небольшая группа тысячников и приближённых. Среди них были Фроди, Гудмунд, излечившийся от беспамятства, вызванного страшным видением на Авалоне, и предводитель гоблинов бесстрашный Орк.

Хаген отдал последние краткие распоряжения. Кому выдвинуться в первую линию, кому — во вторую, кому остаться в запасе. Лица его бывалых сподвижников были спокойны: Хединсей выдерживал штурмы пострашнее этих, так что ничего, справимся, наверняка думали они. Хаген мог лишь мельком пожалеть, что Падший Маг, уходя, не передал ему власти над Детьми Тьмы — кракены и левиафаны сейчас могли бы ох как пригодиться!.. Кстати, то, что они не вмешиваются, не атакуют врага сами, говорило о том, что там или нет слуг Молодых Богов, или силы их столь незначительны, что воинство Тьмы просто не обратило на них внимания. «Что ж, посмотрим, кто соизволил пожаловать к нам в гости», — подумал Хаген, поднимаясь на Первый бастион.

Его взору открылась тёмная гавань, скупо освещенная луной; огни в сторожевых башнях подле вынесенных в море молов были потушены, и Хаген знал, что сейчас тяжёлый барабан со скрипом наматывает на себя толстую цепь, что перегораживала вход в гавань. Рядом с ним возле бойниц стояли его тысячники и вестовые, ожидавшие приказов; внизу развертывались последние сотни панцирников, готовые встретить неведомого пока врага непробиваемой стеной щитов.

Шли минуты, неприятельский флот не показывался. Устав ждать, Хаген сотворил заклятье Ночного Видения.

Мир странно изменился, его словно бы залило ровное серое свечение, и в его лучах Хаген увидел вдали небольшую кучку разномастных кораблей. Сперва тан решил, что волшебство подвело его, — он не мог поверить, что кто-то решил штурмовать неприступную крепость Хединсея со столь малыми силами.

Действительно, ныне к стенам цитадели двигалось лишь три-четыре десятка неуклюжих пузатых купеческих посудин, с трудом нацеливавшихся на узкое горло гавани. Магия помогла Хагену увидеть старые латаные паруса, разномастные вёсла неодинаковой длины, поднимавшиеся недружно, вразнобой, что совершенно не походило на чёткую работу гребцов военных кораблей. Тан невольно вспомнил ровные ряды эльфийского флота, единое, могучее движение судов, первыми атаковавших остров. По сравнению с ними те, кто наступал ныне, казались жалкой кучкой наглецов.

— Может, они решили, что тут не осталось никого живого, и идут обдирать мёртвых? — предположил Канут. — Может, это мародеры?

— Что-то слишком самоуверенные мародеры, — не согласился с ним Гердер.

— Помолчите! — поднял руку Хаген. Говор тотчас стих.

Тан потянулся вперёд всем доступным ему магическим чувством, пытаясь определить, кто предводительствует атакующими. Его взгляд впился в изношенную обшивку головного судна, место коему было в лучшем случае на корабельном кладбище, а в худшем — на дне морском; палуба его была пуста, лишь у громадного рулевого колеса стояла одинокая человеческая фигура.