Гибель эскадры

Упал высокий матрос. Замерли все. Подошел боцман Кобза, посмотрел на убитого и громко произнес: «Собака».

Оксана(резко). Боцман! Кто дал вам право стрелять?

Кобза. Стрелять… (Торжественно.) Стрелять провокаторов дала мне право революция…

Гайдай. Здорово, боцман. Дай руку, браток.

Матросы. Ура, боцман!

Качают боцмана. Со стороны сурово смотрят Фрегат и Паллада. Не выдержал Фрегат и закричал.

Фрегат. Выше, выше боцмана, братишки! Чтобы за борт полетел…

Перестали качать.

Паллада. Дельфинам на завтрак.

Картина вторая

Салон командира флагмана. Рояль. Через открытые иллюминаторы видны корабли эскадры, стоящие далеко на рейде. сидит в кресле. играет на рояле, напевая.

Мичман.

Три юных пажа покидали
Навеки свой берег родной,
В глазах у них слезы сверкали,
И горек был ветер морской.

На берег пустите сегодня?

Командир флагмана. Без разрешения адмирала никто из офицеров не имеет права оставлять флагман. Я бы сам пошел, Кнорис!

Мичман.

Люблю белокурые косы,—
Так первый, рыдая, сказал,—
Уйду в глубину под утесы,
Где плещет бушующий вал.

Как жаль! У меня здесь, в Новороссийске, женщина есть… И какая женщина, командир! Глаза голубые-голубые, как тропические воды, молодая, темпераментная, прекрасная, как легкий шторм в солнечный день. Разрешите, командир, хотя бы на один час.

Командир флагмана. Нельзя, мичман. Таков приказ адмирала. Да и час вам не поможет. Мы стоим далеко на рейде. Да и кто, мичман, едет к такой прекрасной женщине с голубыми глазами тропических вод на один час?

Мичман(вновь берет аккорд, поет).

Второй отвечал без волненья:
«Я ненависть в сердце таю.
Уйду я теперь для отмщенья
И черные очи сгублю».
А третий любил королеву,
Он молча пошел умирать,
Не знал он ни страха, ни гнева…

Командир флагмана. Грустно, мичман. Как странно слышать этот прекрасный романс в такое жестокое время.

Мичман(в ответ опять взял аккорд и грустно запел).

А третий любил королеву,
Он молча пошел умирать…

Командир флагмана(под тихие аккорды рояля). А третий был Гришка Распутин, и его любила наша королева… мать!

Мичман. Страшно становится… Страшно, командир. Что будет завтра? В трюме расстрелы. Еще несколько таких ночей — и можно сойти с ума.

Командир флагмана. Я хочу знать, что будет сегодня. Держитесь, князь.

Входят и . Кобза стоит вытянувшись.

Адмирал. Прошу, боцман, садитесь.

Кобза. Покорно благодарю, господин адмирал… я… я…

Адмирал. Прошу, прошу…

Кобза. Я постою, господин адмирал.

Командир флагмана(тоном приказа). Боцман!

Кобза. Есть!

Командир флагмана(показывая рукой). Сесть здесь.

Кобза. Есть сесть здесь. (Сел.)

Адмирал(командиру флагмана, с притворной сухостью). Простите, команда здесь не нужна. У нас дружеская беседа с боцманом.

Командир флагмана. Есть. (Отошел.)

Мичман улыбнулся, сел за рояль, и тихо полился шопеновский вальс.

Адмирал(Кобзе). Прошу сигару.

Кобза. Благодарю, я курю папиросы.

Адмирал. Возьмите сигару. Прекрасная гавана. (Закуривает.)

Кобза. Хорошая сигара, только дыму много.

Адмирал. А вы полегче тяните. Так, так, привыкайте, боцман, — как только вернемся в Севастополь, будете офицером.

Кобза. Я знаю. Это дело моего правительства.

Адмирал. Возможно, и так. Но если не вернемся, тогда…

Кобза. Мы обязаны вернуться, господин адмирал. Не то и вам и мне крышка.

Адмирал. Что же вы думаете делать?

Кобза. А вы?

Командир флагмана(не выдержал). Тебя спрашивают, черт, отвечай!

Кобза. Не кричите. Вот список. Это те, кто против нас. Их необходимо отпустить на берег, а потом, по моему сигналу, покончить с комитетчиками и огнем линкора заставить повернуть эсминцы назад. Комендоры в моих руках. Сделают. Приказ зависит от вас.