Гибель и возрождение

— Монастырь уже грабили пару лет назад, после чего они провели полную инвентаризацию имущества. — Она взяла распечатку и продолжила: — Вообще-то у них нет ничего особенно ценного. Золотые и серебряные украшения они хранят по рекомендации генерала Боттандо в банковском сейфе. Единственная стоящая вещь — картина Караваджо. Это — значительное произведение, однако, по отзывам специалистов, не самое лучшее из его работ. К тому же авторство под соглашением.

— Картина застрахована?

— На этот счет информации нет.

Флавия посмотрела на часы. Проклятие! Джонатан обидится, и будет прав.

— Ты звонила в монастырь?

— Там никто не берет трубку.

— Где это находится?

— В Авентино.

— Пожалуй, я загляну туда по дороге домой, — вздохнула Флавия. — Скажу им, чтобы как следует запирали замки. У нас есть свободные люди, чтобы взять монастырь под наблюдение?

Джулия покачала головой:

— Только я.

— Ты оставайся в офисе. Ладно, я подумаю. Свяжись с патрульными машинами и попроси, чтобы они включили в план объезда улицу, где находится монастырь. А сама, пока будешь сидеть здесь и пить всю ночь напролет кофе, посмотри, нет ли в списках пассажиров, прибывающих и убывающих из страны, лиц, состоящих у нас на учете. Поинтересуйся мероприятиями, которые должны проводиться в городе. Узнай, что происходило в последние дни. Короче, следи за новостями. Хорошо?

Отец Ксавье все еще сидел за рабочим столом и обдумывал итоги собрания. Он без церемоний принял Флавию в своем кабинете и бесстрастно выслушал ее сообщение.

— Вам, наверное, часто приходится иметь дело с подобными звонками? — заметил он.

Флавия пожала плечами:

— Довольно часто, но конкретное место называют редко. Мы не могли проигнорировать столь явное предупреждение. Я решила поставить вас в известность, чтобы вы приняли меры безопасности. Возможно, звонок был ложный, но лучше все-таки спрятать картину понадежнее. Хотя бы на время…

Отец Ксавье снисходительно улыбнулся:

— Думаю, в этом нет необходимости. Как только вор увидит картину собственными глазами, у него пропадет желание ее похищать.

— Отчего же так? — заинтересовалась Флавия.

— Картину сейчас реставрируют. Этот труд взял на себя американский специалист Дэниел Менцис. Должен сказать, у него основательный подход к делу. Он заранее предупредил меня, что люди, не знакомые с технологией восстановления картин, зачастую приходят в ужас, когда видят работу в начальной стадии. Я нисколько не сомневаюсь в его компетентности, но пока на картину просто страшно смотреть. Он удалил грязь и снял старый холст с красочным слоем девятнадцатого века, и сейчас там, по-моему, вообще нечего красть.

— Может быть, у вас есть другие ценности, помимо Караваджо?

Священник замешкался с ответом лишь на секунду.

— Все, что мы имеем, представляет ценность только для нас. Для остальных людей эти вещи не стоят ничего. Кстати, вы знаете, нас уже пытались ограбить?

Флавия кивнула.

— Горький урок, — сказал отец Ксавье. — Мы всегда считали, что наша церковь должна быть открыта для всех желающих. Местные жители регулярно посещали ее. Но после ограбления мы решили закрыть вход с улицы. Я позаботился об этом, как только возглавил монастырь. Так что теперь в церковь можно попасть только со двора, но вход на территорию также закрыт для посторонних.

— У вас стоит сигнализация?

— Нет. Подобную меру сочли излишней. Я возражал, но высокий совет имеет решающее слово в таких вопросах.

Флавия встала.

— Возможно, это очередная шутка, но я сочла необходимым…

Он кивнул и тоже поднялся и пожал ей на прощание руку.

— Очень мило с вашей стороны, синьорина. В самом деле, тем более учитывая поздний час. Я приму все меры предосторожности.

На обратном пути Флавия снова заглянула в офис проведать Джулию и узнать, как она справляется с поручением. Она понимала, что делать этого не следует: нет ничего хуже, когда начальник постоянно вмешивается в работу и стоит над душой. Такое поведение только нервирует подчиненных и порождает в них неуверенность. Она помнила это по себе. И все же сердце у нее было не на месте, и она решила зайти.

— Ну как?

— Пока никак. Я просматриваю аэропорты, гостиницы, отчеты аукционеров и галерейщиков. Пока ничего важного не нашла.

— А не важного?

— Да тоже не много. Вот разве что это: вчера вечером в Италию прилетела женщина, которая в прошлом году проходила свидетелем по нашему отделу. Она была просто свидетельницей, не замешана ни в каком криминале. Скорее наоборот — оказала посильную помощь.

— И кто же это?

— Некто Верней. Мэри Верней.

У Флавии возникло ощущение, которое она испытывала всякий раз, когда чувствовала, что если ей и удастся избежать грандиозного провала, то это случится только благодаря редкостному везению, а не ее интеллектуальным способностям.

— Видимо, один из ваших отчетов случайно попал в списки иммиграционной службы. Вот они и прислали сообщение.

— Где она остановилась?

— Не знаю. Но я попытаюсь выяснить, если вы считаете это важным.

— Да, считаю. Будет тебе развлечение на всю ночь. Если понадобится, обзвони все гостиницы. И чем быстрее найдешь ее, тем лучше.

— А кто она?