Гибель империи. Российский урок

Безусловно, Российская империя начала XX века была далеко не идеальным государством. Многое в ней уступало лучшим мировым образцам и требовало серьезных улучшений. Но нельзя не признать, что по ряду решающих позиций – наука, культура, экономика, сельское хозяйство, наконец уровень гражданских свобод накануне 1917 года – едва ли какая-нибудь другая страна имела столь блестящие перспективы развития.

Воздушный корабль «Илья Муромец» в полете

Научно-техническую революцию рубежа веков Россия встретила на пике демографического бума, с огромным потенциалом трудовых резервов для бурно растущих городов. Ее необъятные просторы были богаты всеми видами ресурсов, и оставалось лишь правильно распорядиться этими возможностями, превратив их в источник национального богатства. Уже появились электричество, двигатель внутреннего сгорания, минеральные удобрения и другие новейшие достижения, которые в ближайшие годы радикально изменят жизнь человечества.

В Империи приступили к реализации колоссальных проектов. Чтобы дождаться плодов, нужно было лишь немного времени и терпения. Россия была подобна гигантской птице на взлете – и весь мир осознавал этот факт. Но, увы, нашим зарубежным «партнерам» именно этот взлет представлялся не иначе как невыносимым кошмаром.

Часто приходится слышать, что Николай II вполне заслуженно потерял престол, так как был слабым, неудачным правителем. Но факты говорят совсем о другом: по своим результатам царствование Николая II было одним из самых успешных периодов за всю историю нашей страны.

Многочисленные стратегические планы царской России были осуществлены в советское время. Но достигнутые свершения вовсе не были результатом революционных переворотов. Беспрецедентные социальные лифты, мощные системы образования и здравоохранения, академическая наука, национальная промышленность, огромный творческий потенциал народа – все это было наследием Империи.

Советская власть получила в пользование неслыханное, небывалое достояние. Насколько рачительно, особенно по отношению к самому важному – к народу, эта власть распорядилась свалившимся на нее наследством – особый разговор.

Многие пытались осмыслить: чем же была Россия до 1917 года? Что и почему тогда произошло? Насколько велика опасность повторения подобных событий? Что нам вообще делать с этой частью нашей собственной истории, которую мы сейчас для себя открываем?

– Кто делает революцию? – Революционеры – А где же революционеры? – Они в Швейцарии

В. И. Ленин и Н. К. Крупская в Швейцарии

Новость о свершившейся в Петрограде революции оказалась самой потрясающей неожиданностью в жизни «главного революционера России» – Владимира Ильича Ленина.

За полтора месяца до февральских событий Владимир Ильич, уже одиннадцатый год комфортно эмигрантствовавший в Швейцарии, выступал перед социалистической молодежью в Цюрихе. Завершая свою речь, 47-летний революционер произнес: «Мы, старики, быть может, не доживем до решающих битв грядущей революции. Но молодежь будет иметь счастье не только бороться, но и победить!»[58] Надежда Константиновна Крупская в воспоминаниях отмечает, что Ильич сказал это «с затаенной грустью»…[59]

В. И. Ленин в эмиграции. 1914 г.

Когда же через несколько недель грянула та самая революция, которую так искренне не ожидал увидеть своими глазами Владимир Ильич Ленин, его супруга снова пишет: «Сон пропал у Ильича с того момента, как пришли вести по революции… Как только мы узнали о событиях в Петрограде, Володя не находил себе места. Бегал, разговаривал сам с собой, строил огромные планы».

Н. К. Крупская

Ничего не ведал и революционер № 2 – Лев Давидович Троцкий, живший также в эмиграции, но в Америке. Революционные события в Петрограде привели и его в состояние полнейшего недоумения. Троцкий вспоминал: «23 февраля было международным женским днем (8 марта по новому стилю – м. Т.). Его предполагалось в социал-демократических кругах отметить в общем порядке: собранием, речами, листками. Накануне никому в голову не приходило, что женский день может стать первым днем революции. Ни одна организация не призывала в этот день к стачкам…»[60] Видно, что товарищу Троцкому даже как-то неловко: революция, а вершится без революционеров…

Французский паспорт Льва Троцкого, по которому он жил в Нью-Йорке в 1917 году

А вот интересное свидетельство Виктора Михайловича Чернова – лидера революционной партии эсеров, бывшей в России значительно более многочисленной и популярной, чем большевики: «Самые квалифицированные силы революционной демократии находились тогда в далекой ссылке или еще в более далеком изгнании»[61].

В. М. Чернов