Гибель империи. Тайные страницы большой геополитики (1830–1918)

Вы радовались нашим поражениям, рассчитывая, что они ведут вас к освободительным реформам. Вы систематически развращали прокламациями наших солдат, подрывая в них дисциплину и уважение к офицерам».

Зачем же Святополк-Мирский учинил кровавую расправу над мирной демонстрацией?

Факты неопровержимо свидетельствуют, что расстрел рабочих на улицах столицы был намеренно спровоцирован приказом министра внутренних дел. Однако сразу возникает вопрос, зачем Святополк-Мирскому понадобились кровавые события 9 января. Ведь хорошо известно, что князь придерживался либеральных воззрений и был сторонником глубоких политических реформ, поэтому его сразу же можно исключить из списка лиц, желавших запугать противников самодержавия. Трудно объяснить принятое Святополк-Мирским решение желанием министра выслужиться перед царем. Достаточно вспомнить, что он неоднократно подавал прошение об отставке, обусловленное расхождениями с Николаем II во взглядах на государственные реформы.

Свою деятельность на посту министра внутренних дел Святополк-Мирский начал с частичной амнистии заключенных, сокращения административных репрессий и ослабления давления на прессу. Московский обер-полицмейстер Ф. Ф. Трепов охарактеризовал начатую Святополк-Мирским политику как эру всеобщего попустительства. Испугавшись слишком уж радикальных идей своего назначенца, Николай II попытался остановить образовавшийся либеральный крен внутренней политики и 9 октября 1904 г. указует: «…чтобы поняли, что никаких перемен не будет».

Возросшее сопротивление царя либеральному курсу вынудило Мирского 21 ноября обратиться к императору с прошением об отставке, которая не была принята. В ответ на это во время аудиенции у императора министр фактически угрожал царю возможностью революции в России:

«Если не сделать либеральные реформы и не удовлетворить вполне естественных желаний всех, то перемены будут и уже в виде революции».

24 ноября Мирский делает еще одну попытку надавить на царя и подает ему свой «Всеподданнейший доклад о необходимости реформ государственных и земских учреждений и законодательства», где, в частности, подчеркивалось, что «общественное развитие страны переросло административные формы и приемы, доселе применявшиеся, и общество не подчиняется более в достаточной мере их воздействию… Правительству надлежит, отказавшись от мысли переломить общественное движение мерами полицейскими, твердо взять его в свои руки».

Тем не менее в указе императора Правительствующему Сенату от 12 декабря большинство этих предложений было отвергнуто. В результате Святополк-Мирский вновь подал прошение об отставке. На сей раз Николай II ее принял, но с условием отсрочки до назначения нового министра.

Как видим, надежды либералов на то, что царь пойдет на реформирование самодержавия и передаст фактическую власть в стране в руки буржуазии, не оправдались. И либералы пошли на крайнюю меру — организовали политическую провокацию, направленную на подрыв веры широких народных масс в доброго и справедливого царя. Для этого им и понадобилась демонстративная стрельба в людей, несших иконы и портреты царя.

Разумеется, это был заговор, в котором Святополк-Мирский, не играл, да и не мог играть ведущей роли. Судя по всему, во главе заговора стояла гораздо более крупная политическая фигура всесильного председателя кабинета министров Витте. Так, например, вот что в этой связи пишет министр финансов Коковцев:

«Витте не мог не знать обо всех приготовлениях, так как Кн. Святополк-Мирский советовался с ним буквально о каждом своем шаге… у С. Ю. Витте, несомненно, была чрезвычайно развитая агентура: освещавшая ему положение среди рабочих…

На мое замечание, что Князь состоит с ним в самых близких отношениях и неужели же он не говорил с ним о готовившемся событии так же, как он не говорил ранее и со мною, — Витте ответил мне, обращаясь ко всем присутствовавшим при нашем разговоре, что он не виделся с Министром Внутренних Дел более недели перед событием и решительно не знал ничего. Говорил ли он правду или, по обыкновению, желал просто сложить с себя ответственность за печальный результат, — я сказать не могу».

Однако даже если допустить, что Витте действительно более недели не встречался со Святополк-Мирским и заранее ничего не ведал о готовящемся кровавом побоище, то, в любом случае, он заблаговременно узнал о нем из слов пришедшей к нему делегации творческой интеллигенции вечером 8 января. Вот как описывали члены делегации этот визит к Витте в своем письменном отчете, изъятом у Е. И. Кедрина полицией: «Г. Витте заявил нам, что министры Святополк-Мирский и Коковцев имеют более точные сведения о положении дел, чем сведения наши, и что они уже приняли свои меры по этому поводу, что, по его мнению, и сам государь должен быть осведомлен о положении и намерениях рабочих, и что он, Витте, бессилен сделать что-либо в желаемом нами направлении…»