Гибель империи. Тайные страницы большой геополитики (1830–1918)

Таким образом, Витте вечером 8-го января подтвердил, что он уже был в курсе принятых правительством мер, хотя при этом не мог однозначно утверждать, что и Николай в полной мере осведомлен о положении дел.

«…Мы просили устроить нам свидание со Святополк-Мирским; г. Витте согласился на это и при нас спрашивал по телефону г. Святополк-Мирского — желает ли он принять нас как выразителей мнения группы литераторов и ученых по вопросу о возможных 9 января кровавых событиях и о мерах к устранению их.

Г. Святополк-Мирский по телефону сказал Витте, что ему сообщены уже тов. мин. Рыдзевским наши соображения и сведения, и отказался принять нас».

Значит, и Витте, и Святополк-Мирский заранее были предупреждены, что может произойти кровопролитие, но ничего не предприняли для его предотвращения, хотя оснований для опасений у них было вполне достаточно. Ведь войскам были выданы боевые патроны, и Мирским была дана команда ни при каких обстоятельствах не допустить продвижения колонн к центру города.

Мало того, при получении сведений о возможности кровопролития в столице они были обязаны сообщить об этом императору. Времени для этого у них было достаточно, ведь расстрел начался около полудня следующего дня, а телефонная связь с императором работала бесперебойно.

Ну, допустим, боялись или же не желали министры лишний раз обеспокоить царя, но уж дать-то разъяснения военным о недопустимости стрельбы боевыми патронами по безоружной толпе могли бы! Могли, но не сделали…

Вина Святополк-Мирского в организации расстрела мирной демонстрации очевидна. Но поскольку он считался либералом, идейные собратья не могли допустить подобного обвинения в его адрес. В результате либеральная пресса во всем происшедшем обвинила петербургского генерал-губернатора великого князя Владимира Александровича. А министр внутренних дел либералами был решительно оправдан. Вот, например, что по этому поводу писало такое либеральное издание, каковым был «Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона»:

«По общему отзыву Св.-М. добрый человек, почти никому и почти ничем с политической стороны неизвестный…

В органах крайних левых партий ("Искре" и "Революц. России") министерство Св.-М. называли "министерством приятных улыбок"…

Управление Св.-М. облегчило развитие освободительного движения. Отсюда ненависть к Св.-М. элементов реакционных. С начала января 1905 г. он уже фактически не имел никакой власти, хотя числился еще министром…

События 9 января и след. дней тоже имели место помимо воли Св.-М.».

Действительно, Святополк-Мирский несколько раз подавал прошение об отставке, и царь с этим согласился, но просил его исполнять обязанности министра пока, не будет назначен его преемник. Однако авторы соответствующей статьи «Энциклопедического словаря Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона», мягко выражаясь, вводят читателей в заблуждение, утверждая, что Мирский с начала января якобы не имел никакой реальной власти. Напротив, все действия министра свидетельствуют о том, что вплоть до 9 января он обладал всей полнотой власти министра внутренних дел. Ведь именно по требованию Святополк-Мирского в столицу были введены дополнительные войска, а солдатам выданы боевые патроны. Святополк-Мирский по своей инициативе собирает высших чинов империи и 8 января проводит два совещания, посвященных подготовке властей к предстоящей демонстрации рабочих. И наконец, якобы не имеющий власти министр регулярно ездит на доклад к царю, согласовывая с ним свои важнейшие решения.

Теперь несколько слов о том, как проходила кровавая бойня. Вот что в своих воспоминаниях о событиях 9-го января в районе Нарвских ворот пишет Гапон:

«Не могу не упомянуть как о знаменательном факте, что, когда процессия двинулась, полиция не только не препятствовала нам, но сама без шапок шла вместе с нами, подтверждая этим религиозный характер процессии. Два полицейских офицера, также без шапок, шли впереди нас, расчищая дорогу и направляя в сторону встречавшиеся нам экипажи».

Вот ведь как интересно получается, 8 января товарищ министра внутренних дел генерал Рыдзевский подписал распоряжение о немедленном аресте Гапона и 19-ти его ближайших сподвижников. Вечером этого же дня Мирский на им же созванном совещании доложил, что Гапон будет арестован, а рабочих заблаговременно известят, что поскольку императора в столице нет, то и шествие к Зимнему дворцу отменяется…

По поручению министра Двора В. Б. Фредерикса, начальник его канцелярии генерал А. А. Мосолов в ночь на 9 января звонил Рыдзевскому:

«Я спросил его, арестован ли Гапон, он ответил мне, что нет, ввиду того, что он засел в одном из домов рабочего квартала и для ареста пришлось бы принести в жертву не менее 10 человек полиции. Решено было арестовать его на следующее утро, при его выступлении».

Однако вместо того чтобы утром наконец-то арестовать Гапона и объявить рабочим о запрете шествия, подчиненные Мирскому полицейские со снятыми шапками сами возглавляют процессию и ведут рабочих на закланье. Вот как Гапон описывает дальнейшее развитие событий того дня: