Гибель химеры (Тайная история Погорынья)

" Что же, вы, батенька, себя не бережете? Скажите спасибо, что мы сумели аппаратуру усовершенствовать и научились "путешественников" назад возвращать. Кстати, за вами должок — посылок так и не было. Придется, голубчик, еще разок в двенадцатом веке побывать. И уж теперь-то не поскупитесь, Михаил Андреевич! "

Разве это не Максим Леонидович был? Блин, привидится же такая чепуха! Крепко же меня, приложило, что я доктора, как наяву разглядел!

Лекарка напоила больного горько-вяжущим отваром каких-то трав и категорически предписала полный покой. В результате Корнеем на внука был наложен очередной "домашний арест".

Казалось бы, несколько дней Академия могла и обойтись без председателя своего Совета. Но не тут то было. Уже через день в Ратное верхами приехали Дмитрий с Петькой, рассказавшие об очередной напасти. Услышанное крайне не понравилось Мишке, вынужденному безвылазно лежать в горнице, да к тому же сплошь замотанному в тряпки, пропитанные пахучими лечебными отварами. Оказалось, что вот-вот готовы были остановиться учебные занятия по письму и арифметике во всех десятках. В отсутствие Михайлы некому стало давать задания и проверять правильность ответов.

— Я пока велел всем десяткам написание всех буквиц повторять, но этого надолго не хватит, — сокрушенно покрутил головой Дмитрий. — А у нас в Академии даже Псалтиря нет, чтоб было что читать и откуда списывать.

— С моими чуток полегче, — я их пока в помощь Илье и Демьяну определил, — озабоченность Петра была не меньше. — Проверять запасы на зиму да списки потребного составлять. Но все равно — еще день-два и учить будет нечего.

— Да, задача, — пришел Мишкин черед призадуматься. Думал он, впрочем, недолго — Ладно, Петь, сходи-ка бересты принеси и писало.

Вот ведь засада! Как хорошо было в мое школьное время — взял задачник и решай задачи, номера которых назвал учитель. Или по правописанию тексты переписывай. Стоп, стоп! А ведь кажется хорошая идея — пока с учебниками полный швах, сделать сборники упражнений по разным предметам. Хотя бы по двум на первое время: письму и арифметике. А потом и до семи свободных искусств дойдем. Только вот не разорваться же мне на все десятки. Значит, помощники нужны, а где их взять? Это в Киеве или Константинополе хорошо — ученых, и монахов и мирян, пруд пруди. А здесь в Ратном? Я да отец Михаил, и оба немощные. Нужно, стало быть, чтобы одни ученики учили других. Как же это называется? Американская система, кажется? Ладно, с десятком учеников я справится смогу, а заодно и учебных пособий можно будет наделать. Только сколько же это бересты для обучения уйдет? Или можно чем-то заменить? Вроде раньше на восковых дощечках писали. Да, пожалуй, самое оно — многоразовая тетрадь. А на бересте сборники упражнений будем делать, чтобы в Академии оставались — сразу для следующих поколений учащихся задел. Ну, вы и голова, сэр Фокс, — сразу видно компенсируете телесную немощь повышенной мозговой активностью!

— Минь, вот, смотри, принес. Только как же ты весь в повязках писать-то будешь?

— Нет, это вы сейчас писать будете. Я сейчас несколько загадок на числа придумаю. Ну, как в Турове примерно. А завтра по десяткам нужно будет сначала дать переписать их каждому, да после и решить.

— А на чем переписывать, на бересте? Так много надо, — Петр, оправдывая свое купеческое происхождение, сразу озаботился писчими принадлежностями.