Гибель химеры (Тайная история Погорынья)

Да гульба, собственно, уже и началась с того момента, когда Бурей, Фаддей Чума и Сучок, взявшись за руки, перегородили дорогу свадебному поезду. И ни за что не соглашались пропускать молодых к церкви без выкупа. От всего, что ни предлагал Арсений, "святая троица" дружно отказывалась. Положение спас Аристарх, подошедший от церкви разузнать, в чем причина задержки. Он распорядился выкатить из подвала заветный бочонок и вынести пару ковшей. Донельзя довольные "вымогатели" тут же пристроились на лавочке, потеряв к свадьбе всякий интерес. Правда, при этом они не отказывали никому, наливая всем, кто подходил к ним выпить за счастье молодых.

А свадебный поезд тем временем проследовал к церкви, где сам воевода Корней с иконой благословил молодых, которых девки осыпали хмелем. Меж тем Арсений щедро оделял ребятишек, сбежавшихся полюбоваться на свадьбу, специально испеченными Плавой фигурными медовыми пряниками.

Все это Михайла вспоминал стоя невдалеке от входа в церковь, из которой тем временем донеслись последние слова священника, в которых тот выразил глубокую благодарность архистратигу Небесных Сил архангелу Михаилу за помощь в избавлении молодых супругов из пут языческих.

На воеводском подворье где были расставлены свадебные столы, отец Михаил благословил трапезу и отпив немного вина из поднесенного кубка (для него специально припасли освященное монастырское вино) попросил молодых не зазрить, что из-за нездоровья не может побыть подольше на их празднике. Затем он попросил Мишку проводить его до дома. Уже отходя от ворот, они услышали мелодию, что играли музыканты Артемия и звонкие девичьи голоса:

Разлила-ась, разлеле-еялась,
По лугам вода вешняя,
По болотам осенняя,
Унесло, улелеяло
Со двора три кораблика:
Уж как первый корабль плывет —
С сундуками кованными,
А второй-то корабль плывет —
С одеялы собольими,
А уж как третий корабль плывет
Со душой красной девицей.

..

— Давно хотел просить тебя, сыне мой, рассказать о вашем походе на земли языческие, — начал отец Михаил, присаживаясь на постель и в изнеможении откидываясь на подушки. На лбу у него выступила испарина, а по лицу пошел лихорадочный румянец — сразу стало видно, как нелегко болящему священнику далась сегодняшняя служба. — И о встреченных вами жителях, что в тайне и с опасностью для жизни блюдут там веру в Господа.

— Да я мало что об этом рассказать могу, это больше у Герасима надо спрашивать и жены его, они же там жили.

— Ничего, рассказывай что знаешь. Я потом с ними еще поговорю, какие-нибудь подробности выведаю, но они, в основном, о своих селениях рассказать смогут. А ты ведь почти по всей земле прошел отроками командуя. Да и от деда своего не мог в походе не поднабраться опыта и сведений полезных.

Слушая рассказ Мишки, священник полуприкрыл глаза и, казалось, даже задремал. Но нет, отдельные вопросы и замечания, которые он бросал своим тихим голосом, ясно дали понять бояричу, что слушают его со всем вниманием и сосредоточенностью.

— Жалко не довелось вам поговорить с отцом Моисеем. Вот уж кто подвиг творит, с опасностью для жизни неся свет истинной веры в души заблудшие, — заметил он, услышав о тайных собраниях тамошних христиан. — Обещай мне, Миша, что коль будет у вас такая возможность оказать ему потребную помощь.

— Клянусь, отче.

— Да, порадовал, ты меня своим рассказом, порадовал. А еще радуюсь я, видя, как приобщаются твои отроки через письменное ученье к свету веры Христовой. Вот только скажи ты мне, когда ты с отроками по вечерам беседы познавательные ведешь, откуда ты свои берешь рассказы?

— Что-то от тебя запомнил, о многом дед рассказывал, в Турове у дядьки Никифора кое-что прочитал.

— А от Нинеи ничего не перенимал? Что краснеешь? Ты же похаживаешь к ней или неправда сие?

— Она ведь владелица тех земель, где Академия архистратига Михаила стоит, как же я могу не приходить к ней, если она зовет. Но ничего против веры Христовой я от нее не слышал, отче.

— Силен и лукав Враг Господа нашего, часто всякими окольными путями он действует.

— И потом, отче, я же отрокам о древних временах, когда Господь наш Иисус Христос еще не рожден был, рассказываю, когда все люди еще язычниками были, как же тогда быть?

— Сей вопрос, Михаиле, давно многих отцов Церкви нашей занимал. И соборно признано было, что те знания, которые к пользе Господа нашего, хоть бы и язычниками добыты были, надо всячески постигать и развивать. НО. Берегись при этом соблазнов дьявольских, коими смущать может сей Враг души людские, искажая дарованные Богом знания и сея сомнения в неокрепшие души.

— А как разобраться-то мне, отче?

— Ты ведь знаешь, что я постигал науки в Царьграде? — говоря это, отец Михаил встал и подошел к полке с книгами. — Тоже в Академии при храме святой Софии. Там все книги отмечены благодатью божией и благословеньем патриарха.