Гибель химеры (Тайная история Погорынья)

Михайлов городок показался совсем не таким, каким по возвращении из похода, наоборот, в этот раз Мишка поразился его суетливой многолюдности. По случаю молебна занятий не было и отроки, уже знавшие, что им предстоит пройти перед всеми прочими (а в первую очередь перед девками!) при оружии и в начищенных бронях, позабросив все прочие дела, только и ждали команды на подготовку к построению. Женский контингент, в свою очередь, все никак не мог выбрать наряды для такого торжественного случая, то и дело перебегая из одной горницы в другую, держа в руках то платье, то бусы, то ленты — в общем, весь арсенал средств, призванных штабелями укладывать будущих воинов к их ногам. Что-то громко кричала своим помощницам Плава, выглянувшая из кухни, чтобы отдать очередные распоряжения насчет готовящегося застолья. Около часовни Михайла узрел артельщиков Сучка, украшавших здание по случаю праздника. А самому плотницкому старшине что-то поочередно втолковывали Анна и Алексей. И еще бросилось в глаза присутствие нескольких десятков совершенно незнакомых мужиков, один из которых, здоровенный, весь заросший светлым, чуть в рыжину, волосом, нетерпеливо переминался неподалеку от матери.

— И не забудь сказать своим артельщикам, чтобы сразу как закончат, переодевались и все к часовне шли, — донеслись до Михайлы слова матери, когда он подъехал к говорившим и спешился, держа коня в поводу.

— А ты куда запропал? — напустилась Анна на сына. — Все тут с ног сбились, скоро отец Михаил будет, а тебя нет, как нет. Живо давай — умываться и одежу примерять. И где два десятка твои?

— Все в порядке, мам. Я из Ратного. Ребята как раз отца Михаила привезут — вроде как охрана почетная. А я вперед поскакал, чтобы предупредить, ну и помочь, если надо.

— А, тогда ладно. Здесь, у нас, слава богу, почти все готово.

— Так готово, — вступил в разговор Алексей, — что приходится парней чуть ли не силой останавливать. Аж из портов готовы выскочить и бежать воинскую справу одевать на себя. Прямо как девки, которым новые обновы привезли.

— Так спекутся же в бронях. Вон солнце жарит уже как.

— Вот и я про то. Когда, как думаешь, отец Михаил приедет?

— Должно быть ближе к полудню, часа через три — не раньше.

— Ладно, тогда я пошел — приструню наших самых нетерпеливых. А ты с матерью иди — она для тебя уже все подобрала и разложила, "младший воевода", — слегка поддел Мишку Алексей и повернулся к подошедшему почти вплотную мужику. — А тебе чего?

— Боярыня Нинея Гредиславна нас в помощь прислала, стало быть, — прогудел тот.

— В помощь? — быстро переглянулись Алексей с Михайлой.

— В помощь, на городовое дело, — басом подтвердил мужик, кивнув косматой головой.

— Что ж, от помощи отказываться не след, — Алексей взял инициативу на себя. — Но о делах будем разговаривать завтра. А сегодня праздник у нас, значит и вы — гости на этом празднике.

— Так среди нас тех, кто требы Христу кладет, и нет почти.

— Значит, когда наш священник отец Михаил будет молебен служить, они в стороне постоят, — вмешался Мишка, чувствуя, что разговор уходит в опасную тему. — А за праздничные столы всех зовем. Только, раз гостей прибавилось, помогите вот Кондратию Епифанычу новые столы да скамьи приготовить.

— Это можно. Пошли, Епифаныч, — пробасил тот, хлопнув Сучка по плечу, от чего плотницкий старшина даже присел.

Проводив их взглядом, Анна вдруг встрепенулась:

— Надо же Плаве велеть и на новых людей сготовить. Сынок, ты иди в мою горницу, там все для тебя приготовлено, а я сейчас.

— И мне пора, — Алексей, кивнув, удалился в сторону здания Академии.

Отведя жеребца в конюшню и передав его на попечение дежурному, Мишка, однако, торопиться в материну горницу не стал. Во-первых, распирало желание похвастаться Юльке, что он уже полноправный опоясанный ратник. А, во-вторых, утренняя скачка разбудила в молодом организме прямо-таки зверский аппетит, подстегиваемый крайне завлекательными запахами, доносящимися из плавиных владений. Непродолжительная схватка сердца и желудка дала явный перевес последнему и ноги сами собой свернули в сторону трапезной. Здесь, правда, нашла коса на камень. Кухонные девчонки, не иначе как по команде своей строгой начальницы, наотрез отказались открывать дверь. И так бы и пришлось бояричу убраться не солоно хлебавши, если бы не сама Плава, выглянувшая на шум. Смилостивившись над голодающим, она вынесла ему кусок праздничного пирога, как оказалось, несколько видов пирогов стряпуха испекла еще накануне — на пробу.

— Ну, как, годится? Скоро еще такие же будем в печь ставить.

— Угу, — только и смог промычать Михайла с набитым ртом и, поспешно проглотив кусок, добавил. — Вкуснотища. Прям к жизни вернулся.

— Вот и славно, — расцвела от похвалы Плава. — Значит, и гости в обиде не будут. На кваском запей.

— Благодарствую, — он залпом осушил протянутую кружку и, передав ее назад, вышел.