Гибель химеры

И только когда Дракон посмотрел прямо на него, Ворон словно очнулся. Подняв голову, он посмотрел крылатому владыке прямо в глаза. Губы сами зашептали слова заклятий. Да, он всего лишь ученик, но он лучший ученик. Он личный ученик самого верховного магистра!

Магия слушалась его, любила его, подчинялась ему. И дракон взревел от боли, пятясь под его яростным напором. Могучие крылья ударили, тело дракона скрылось в снежной пелене сотворенной взмахами крыльев метели. Под ее пологом гигантская серая тень взметнулась в воздух и в несколько ударов сердца скрылась в потемневших небесах.

Глухой едва слышный стон вырвал Ворона из состояния безумной ярости.

— Учитель!

Он упал на колени перед старым магом и, аккуратно положил его голову себе на колени.

— Я дурак, что доверился дракону, — прошептал тот побелевшими губами. — Он скоро вернется. Уходи. Уводи всех.

— Никого не осталось, я последний.

Магистр вздрогнул от этих страшных слов своего ученика. Все оказалось напрасно! Но времени для скорби не было.

— Тогда тем более уходи!

— Круг разрушен!

— Не заставляй меня перед смертью усомниться в твоих знаниях… Не спорь и молчи! Тебе меня не спасти, я уже мертвец. Жертвы принесены и уже не важно, как именно. Узор напитался силой, а линии на земле не имеют значения. Завершай ритуал и уходи. Я не знаю, что тебя ждет там. Но здесь только смерть. Надеюсь, тебе повезет. Тебе должно повезти!

— Но учитель…

— Заканчивай ритуал! — возвысил голос старый маг, и это последнее усилие выбило из него остатки сил. Он захрипел, закашлял и с трудом откашлявшись, прошептал: — Иного выхода нет. Давай, мальчик, я верю в тебя. Не повторяй моих ошибок и не верь драконам. Их нужно уничтожить, только тогда в наш мир придет покой. Уходи, но не смей забывать и прощать!

— Я сделаю, — хмуро кивнул Ворон, — но мне надо перенести вас в круг.

— Действуй, боль я потерплю, теперь уже не долго осталось.

До крови закусив губу, Ворон схватил магистра за одежду и дрожащими руками потащил в сторону разрушенного магического круга. Старый маг лишь тихо стонал сквозь зубы.

— Прощай, мой мальчик.

— Прощай… отец, — прошептал Ворон, одинокая слеза скатилась по его щеке покрытой первым юношеским пушком. Поцеловав старика в лоб и погладив по волосам, он ударил точно в сердце, как тот его когда-то и учил.