Гибель королей

Мы убивали. Мы убивали саксов, людей Уэссекса. В ту ночь их предал олдермен, обманом заставив служить датчанам, вот поэтому мы их и убивали. Потом было много разговоров о том, что мы творили той ночью. Я, естественно, все опровергал, но моим опровержениям никто не верил. Сначала убивать было просто. Мы застали полусонных сентийцев врасплох, их часовые наблюдали за югом и совсем не ожидали нападения с севера. Мы быстро прорубили себе дорогу к центру лагеря.

– Сигурд! – закричал я и вонзил меч в только что проснувшегося воина.

Я пнул его ногой, он скатился на кострище и завопил, а я тем временем замахом назад отбил удар какого-то юнца. Мы не тратили время на то, чтобы разделаться со всеми, оставляя их тем, кто придет за нами. Мы калечили сентийцев, наносили им раны, сбивали их с ног мечами или копьями. Я слышал, как они молят о пощаде, убеждая нас, что они на нашей стороне, и только громче выкрикивал свой боевой клич:

– Сигурд! Сигурд!

Мы продвигались вперед, а сентийцы вокруг нас разбегались. Кто-то орал, требуя строить стену из щитов, но в панике его никто не слышал. Я увидел, как кто-то из людей Сигельфа пытается отыскать в груде свой щит, дергая то за один ручной ремень, то за другой, и при этом с ужасом смотрит на нас. Вдруг он повернулся и побежал прочь.

В свете костра дугой пролетело копье и исчезло у меня за спиной. Наша стена из щитов утратила сплоченность, но нам уже не было надобности держаться плечом к плечу, потому что враг разбежался. Мы отлично понимали: еще чуть-чуть, и противник поймет, насколько малы атакующие их силы. Однако в следующее мгновение боги показали, что они на нашей стороне: к нам во весь опор скакал олдермен Сигельф.

– Мы свои! – кричал он. – Ради бога, идиоты, мы свои!

Мое лицо закрывали нащечные пластины. Мы не взяли с собой знамя – его забрал Осферт. Сигельф не знал, кто я такой, хотя наверняка видел, что у меня дорогой шлем и кольчуга тонкой работы. Я поднял вверх меч, тем самым давая сигнал остановиться.

Сигельфа буквально трясло от ярости.

– Идиоты, – бесновался он, – вы кто такие?

– Ты на нашей стороне? – спросил я.

– Мы союзники ярла Сигурда, тупицы! Ты поплатишься головой за свою глупость!

Я улыбнулся, хотя он не мог увидеть мою улыбку – ее скрыли пластины.

– Лорд, – с деланым почтением произнес я и обрушил «Вздох змея» на морду его лошади.

Брызнула кровь, животное закричало и встало на дыбы, Сигельф вывалился из седла. Я ударил его лошадь мечом плашмя по крупу, и она ринулась на людей, сопровождавших Сигельфа, а самого олдермена я со всей силы пнул в лицо, когда он попытался подняться. Я поставил ногу на его чахлую грудь и хорошенько надавил.

– Я Утред, – сказал я, правда, негромко, чтобы меня слышал только Сигельф. – Ты понял, предатель? Я Утред.

Прежде чем обрушить меч на его тощую шею, я успел увидеть, как в ужасе расширились его глаза. Его крик оборвало бульканье, и на мокрую землю хлынула кровь. Сигельф несколько раз дернулся и затих.

– Труби в рог! – крикнул я Осви. – Быстро!

Затрубил рог. Мои люди знали, что делать. Они повернулись к болоту и стали отступать во мрак. Снова затрубил рог, и я увидел, как Осферт вывел из-за деревьев стену из щитов, над которой развевалось мое знамя с волчьей головой и поднимался обуглившийся крест Осферта.

– Люди Сента! – закричал Осферт. – Люди Сента, ваш король идет спасать вас. Все ко мне! Все ко мне! Стройтесь за мной!

Осферт был сыном короля, и королевское происхождение проявилось в его властном тоне. В ночном, наполненном смертью хаосе его голос прозвучал четко и уверенно. Люди, видевшие, как был сражен их олдермен, как на освещенную пламенем костров землю лилась кровь, поспешили к Осферту и встали в его стену из щитов, потому что его присутствие гарантировало безопасность. Мои люди быстро отходили во мрак, чтобы потом обойти болото и присоединиться к правому флангу Осферта. Я снял шлем, бросил его Осви, и прошел вдоль шеренги.

– Эдуард послал нас, чтобы спаси вас! – обратился я к сентийцам. – Датчане предали вас! Король идет сюда с целой армией! Стройтесь в стену! Щиты вперед!

Небо на востоке посветлело. Дождь все еще шел, но рассвет был близко. Я перевел взгляд на север и увидел всадников. Датчане, вероятно, услышали шум битвы и звуки рога, разорвавшие предутреннюю тишину, и решили выяснить, что происходит. Они увидели стену из щитов. Они увидели мое знамя с головой волка, они увидели почерневший крест Осферта. Они увидели людей, лежавших на потухших кострищах. Люди Сигельфа, лишившиеся вождя, продолжали метаться в панике и так же, как и датчане, не понимали, что творится вокруг. Постепенно до них доходило, что спастись можно только в нашей стене, они подбирали щиты, шлемы и прочее оружие и бежали к шеренге. Финан и Осферт расставляли их. Ко мне подбежал высокий человек без шлема, но с обнаженным мечом в руке.

– В чем дело?

– Ты кто?

– Вулферт, – ответил он.