Гибель красных Моисеев. Начало террора. 1918 год

Старообрядческое воспитание и учеба в Сорбонне — сочетание не самое привычное, а если добавить сюда еще очевидный талант и специфическую направленность интересов, то коктейль получится совсем чудной…

И понятно, что далеко не всем он был по вкусу.

Многих Злотников просто пугал…

«Что касается Злотникова, то живет он в одной со мной и Солодовым квартире и занимается тем, что рисует акварельные картины: пишет ли он что-нибудь — этого я не знаю, т.к. с ним совсем не разговариваю. В плохих отношениях с ним живет и Солодов» ^{81}.

«Злотникова я знаю лишь как квартиранта, ничего общего я с ним не имею, но могу сообщить кое-что о его деятельности. Когда он снял у меня комнату, которая была сдана ему прислугой, я, придя домой, счел необходимым с ним познакомиться, чтобы узнать, кто у меня живет. Когда я спросил о его деятельности, он ответил, что пишет картины, а кроме того сотрудничает в одной из газет. На мой вопрос, в какой именно, Злотников ответил, что это меня не касается. Из его разговоров по телефону мне удалось узнать, что Злотников работает в “Земщине”, а также в “Русском знамени” и “Грозе”. Присутствие Злотникова в моей квартире мне было нежелательно. Тем более что после убийства Распутина он поместил в “Новом времени” объявление, что в моей квартире продается портрет Распутина, и указал номер моего телефона…

Я просил Злотникова освободить комнату, но он не сделал этого, и я даже дважды подавал в суде иски о выселении его, но и это не увенчалось успехом, так как иски о выселении в военное время не всегда удовлетворялись» ^{82}.

Замешательство и отчуждение незнакомых людей, легко переходящее во враждебность, — психологически объяснимы.

Злотников был слишком опасным соседом…

Ведь и сейчас, перелистывая номера «Паука», порою ёжишься — так откровенны помещенные там статьи.

Наше воспитание таково, что любой человек, открыто объявивший себя антисемитом, сразу оказывается беззащитным для любой, даже и несправедливой критики, а любая попытка объективно разобраться в этом человеке тоже воспринимается как проявление антисемитизма…

Тем не менее рискнем это сделать.

Антисемитская направленность «Паука» очевидна.

Уже в пробном номере Л.Т. Злотников заявил:

«Недремлющее око Антисемита, изображенного на первой странице, будет вечно, беспристрастно и не отрываясь следить за всеми поползновениями, за всеми поступками, мыслями и преступлениями иудейского племени… Око Антисемита не закроется ни перед какими угрозами, ни перед какими проявлениями иудейского человеконенавистничества» ^{83}…

Установить путь, которым пришел Л.Т. Злотников к таким убеждениям, и как укрепился в них, трудно. Но то, что он сам был убежден в своей правоте, — очевидно. Он очень любил изображать в карикатурах «угнетенного» толстосумаеврея и «угнетателя» — нищего русского мужика.

Вероятно, именно с этого, еще с детских лет — Л.Т. Злот-ников родился в Витебской губернии — вынесенного ощущения ивырос его антисемитизм. Образование же не только не заглушило детских впечатлений, но, напротив, кажется, еще более укрепило их.

Как и многим, впервые столкнувшимся с «русско-еврейской» проблемой, Злотникову казалось, что именно ему и суждено указать на способ ее разрешения.