Гибель красных моисеев. Начало террора. 1918 год

«В 1906 году после покушения на графа Витте (по дымовой трубе спущен был в печь с крыши разрывной снаряд) началась ликвидация боевых дружин “истинно русских союзов”. Всесильный тогда граф Витте, не сумев добиться от царя разрешения на ликвидацию вообще всех “союзнических обществ”, все же получил право ликвидировать боевые дружины этих организаций. Несмотря на упорное противодействие влиятельных черносотенцев, графу Витте удалось при помощи департамента полиции разоружить боевые дружины “Союза русского народа”, “Союза активной борьбы с революцией и анархией”, московского “Союза хоругвеносцев”. Отчаявшись в возможности добиться легального существования, Грингмут созвал в Москве монархический съезд и создал на нем “Нелегальную каморру народной расправы”. Почетным председателем ее был выбран сам Грингмут, а главным атаманом — известный Юскевич-Красковский, прославившийся впоследствии организацией убийств Герценштейна, Иоллоса и других еврейских деятелей»^{173}.

Сей «научный» труд Бориса Алмазова мы приводим в конспективном виде, ибо в газете он печатался подвалами и с продолжениями. Но изложить его содержание было необходимо, чтобы представлять, что же вкладывала «Молва» в свое предположение: «преступление совершено представителями “Каморры народной расправы”».

Удивительно тонко и грациозно буржуазная «Молва» напомнила читателям, что хотя Моисей Маркович и душил потихоньку «прогрессивную» печать, но при этом он все-таки оставался евреем и, хотя бы таким образом, находился в одном с сотрудниками «Молвы» лагере…

Надо ли удивляться, что на следующий день большевистская «Петроградская правда» почти дословно повторила статейку «Молвы»:

«Нам еще памятны угрозы террора по отношению к представителям Советской власти, исходившие из уст наиболее авторитетных вождей правых эсеров на их партийных собраниях, угрозы, опубликованные в их партийной прессе. На страницах “Петроградской правды” были опубликованы и подметные письма с угрозами убийства, рассылавшиеся советским деятелям “Каморрой народной расправы”».

Итак…

Большевики колебались, кем объявить убийцу Володарского. Желание видеть его черносотенцем явно преобладало в первые дни.

«Соединенное собрание на 24 июня сего года активных работников Совета Штаба Красной Армии и представителей организации большевиков и левых эсеров постановило считать недопустимым освобождение явных погромщиков Еремеева и матроса Смирнова, что дает нашим черносотенным бандам возможность вести агитацию среди рабочих района, будто виновниками ареста являются наши местные работники, с которыми якобы даже там, в верхах, не желают считаться. А посему требуем от комиссии по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией впредь ни в коем случае не отпускать арестованных в Обуховском районе без нашего на то разрешения…

Начальник штаба П. Обухов»^{174}.

Однако черносотенцев — и такое бывает в сенгилейском тумане! — взял под защиту сам Моисей Соломонович Урицкий.

Утренний выпуск «Молвы» от 21 июня не на шутку разгневал его.