Гибель лазарета «Чарльз Декстер»

Ее тоже выгнали с корабля, но Уандрею не было до этого дела. Синтия помнила разговор о проблемах Уандрея из-за нее. Помнила подозрения президента. Понимала, что Уандрей привел их сюда не из-за милосердия, хотел проверить, как идут эксперименты Фиоренцо. Эксперименты, о которых на «Ярмулович астрономике» никто не подозревал либо не знал, что они до сих пор проводятся.

«Милосердный Будда удушья!» — подумала Синтия.

Она обнаружила, что стоит у анатомического стола, за которым работала Фиоренцо, гораздо ближе, чем собиралась.

Существо было когда-то человеком. Оно не могло оставаться живым.

И, скорее всего, не было им. Синтия отвернулась, заставляя себя не смотреть на мокрую дыру, на месте которой когда-то находилось лицо, и заметила, что майор Нгао следит за ней. Следит? Таращится на нее? Таращится сквозь нее? Она зажмурилась и с силой прикусила губу, чтобы подавить в себе растущий пузырь истерики. Открыв глаза, увидела грудь мертвого, дергающегося существа.

На залитых кровью остатках формы можно было различить слова «Свободный корабль „Калико Джек“».

Синтия отступила слишком поспешно, это все заметили. Грудной голос Фиоренцо затих, так и не докончив предложения:

— …тела недостаточно свежие. Мне нужно…

— Доктор Фейерверкер? — позвал ее Уандрей тем фальшивым тоном, каким обращаются к нерадивым ученикам все преподаватели во Вселенной.

Синтия открыла рот, даже не представляя, что скажет. Она была почти убеждена, что у нее вот-вот вырвется реплика вроде: «Для уверенности в свежести тел лучше всего собирать их самой. Не так ли, доктор Фиоренцо?» Но у нее еще осталось чувство самосохранения, поэтому она спросила:

— Как умер «Лазарет „Чарльз Декстер“»?

— Что? — удивилась Фиоренцо.

Уандрей нахмурился, но Синтия повторила вопрос.

— А! У него… отломилось зеркало. — Фиоренцо неопределенно махнула рукой. — А потом появились двойники. Они убили всю команду и корабль.

— Как вам удалось спастись? — спросила Мередит с круглыми от ужаса глазами.

— Мне повезло. — Фиоренцо пожала плечами и горько засмеялась. Ее жест больше походил на спазм. — Когда это случилось, я работала в морге. Думаю, они меня просто не почуяли. Вы же знаете, их надолго не хватает.

Словно смертоносные мухи-однодневки. Убив своего хозяина-жертву, они могли прожить лишь несколько часов. Синтия кивнула, стараясь не смотреть — не смотреть! — на анатомический стол.

— И все это время вы провели здесь?

Фиоренцо грустно улыбнулась, вышло слегка кривовато.

— Мне некуда больше идти.

* * *

По словам Фиоренцо, большую часть своих многообещающих экспериментов она хотела перевести на «Ярмулович астрономику». Когда они с Уандреем и Мередит принялись обсуждать, как лучше это сделать, Хестер взяла Синтию за руку и вытащила ее в коридор. Там они все еще находились в круге света, идущего из лаборатории, но подслушать их уже не могли.

Хестер наклонилась к ее шлему.

— Она лжет.

— Насчет чего? — спросила Синтия.

Перед глазами все еще стояло то несчастное дергающееся существо на операционном столе Фиоренцо.

— Двойник не может убить буджум. Они никогда не охотятся на них. Буджумы не распознают свое отражение.

— Погоди. Что?

— Двойники охотятся в зеркалах, — терпеливо ответила Хестер.

— Не может быть, — ответила Синтия. Двойниками ее напугали на самом первом уроке по гражданской обороне, когда ей было пять. — Буджумы не видят своего отражения в зеркале?

— Для них двухмерное изображение ничего не значит. Чеширы тоже такие. — Хестер выдавила из себя улыбку, не слишком уверенную. — И пословица есть: «Нельзя обмануть чешира». Даже самая искусная оптическая иллюзия не заставит их дрогнуть.

— А двойники зависят от оптических иллюзий, — сказала Синтия, наконец-то сообразив, о чем идет речь.

— Они питаются глазами людей не ради пищевой ценности.

— Точно. Но если не двойник убил «Лазарет „Чарльз Декстер“», то кто? Хестер сложила руки на груди и посмотрела ей в глаза.

— Думаю, она.

— Фиоренцо? — пробормотала Синтия, но ей удалось собраться. — Я, конечно, уверена, что она могла бы без всяких колебаний это сделать. Но зачем? Зачем убивать буджум? И, во имя рыбьих божков, как?

Хестер отвела взгляд.

— Ты должна была разубедить меня. Назвать идею сумасшедшей. Именно так, потому что я ей завидую.

— Завидуешь?

— Если бы профессор Уандрей хоть раз настолько заинтересовался моей работой… — сморщилась она.

— Понимаю, — сказала Синтия и позволила себе легонько похлопать ее по плечу. — Хестер, я думаю, что ты не ошибаешься. Я почти уверена, именно Фиоренцо убила команду того маленького корабля-мусорщика.

— Нам нужно сообщить об этом профессору, — заявила Хестер, когда Синтия рассказала ей о надписи на форме, и сделала шаг по направлению к островку безумного света доктора Фиоренцо.

Теперь уже Синтия схватила ее за руку.

— Думаешь, он не знает?

Она возненавидела себя за то беспомощное выражение, которое появилось на лице Хестер. И за то, что она, доктор Фейерверкер, проболталась, безвозвратно уничтожив нечто ценное в душе подруги.

— Как нам поступить? — очень тихо, почти прошептав, спросила Хестер, хотя их шлемы соприкасались.