Гибель линкора «Бисмарк». Немецкий флагман против британских ВМС. 1940-1941

Через тридцать два часа после потопления линейного крейсера «Худ» транслировалась передача для раненых. Сестры Красного Креста, рабочие оружейных предприятий и все люди, причастные хоть в какой-то степени к концерту по заявкам, передаче, которая пользовалась популярностью у огромного числа слушателей, собрались в большом холле здания германского радио в Берлине. Все узнали голос Хайнца Гёдеке, когда он прокричал в микрофон:

– Сейчас к нам поступила заявка, особая заявка. Заявка от всей германской нации для отважного экипажа линкора «Бисмарк». Песня «Вернись».

В этот момент «Бисмарк» шел своим курсом, действуя в соответствии с командой «отбой». С включенным радио. Мелодия лилась из громкоговорителей в столовых для низших чинов, в офицерских каютах, даже в машинном отделении.

Капитан-лейтенант Вернер Нобис ушел с вахты на пять минут раньше. Его могли вызвать в любой момент. Но каждый миг надо использовать для отдыха. Для сна он слишком устал. Он слушал концерт по заявкам в полудреме. При упоминании о «Бисмарке» офицер подскочил как наэлектризованный. И не только он. Внезапно шутки и похвальба смолкли на всем корабле. Возбуждение стихло, нетерпение умерилось. Каждый вдруг почувствовал, что радиопередача адресована ему лично, что к нему обращались из дома. Думали о своих матерях, любимых, отцах. Вынимали фотографии и письма. Капитан-лейтенант Нобис ничем не отличался от матроса Пфайфера. Некоторые из моряков смотрели на фотографии и читали письма стыдливо, другие не обращали внимания на то, что их обступили товарищи. Песня глубоко тронула всех. Однако никто из моряков не представлял себе, какое трагическое значение приобретет песня «Вернись» для «Бисмарка».

Всего через несколько дней. Когда придет конец. Когда будут рваться снаряды, а мачты срываться с места. Когда пожар охватит даже самый укромный уголок, песня будет звучать по громкоговорителю, словно пластинку поставила невидимая рука. «Вернись, я жду тебя, я жду тебя».

Но тогда возможности вернуться не останется, останется только смерть…

Мысли молодого капитан-лейтенанта вернулись в прошлое, к тому, что казалось бесконечным, снова к Португалии, к Дайне, к тому дню, когда он высадился в порту Бордо со своего маленького шлюпа во второй раз.

Первые два дня обстановка складывалась нормально. Море было спокойное и восхитительно голубое. Корабль Нобиса двигался, держась поближе к побережью. На третий день прозвучала первая воздушная тревога. Одиночный британский самолет пролетел низко над шлюпом несколько раз и обстрелял корабль из пулемета. Унтер-офицер был ранен в живот и через пять часов умер.

Несколько членов экипажа впервые в своей жизни видели убитого человека. Они с ужасом наблюдали, как тело унтер-офицера зашивали в саван из полотнищ германского флага. На борту имелось немало таких флагов.

Затем Нобис заметил торговое судно, погнался за ним и обстрелял его. Но оно оторвалось от преследования, двигаясь зигзагами. Оно имело более мощные двигатели.

Наконец, шлюп G-69 исчез навеки.

По нему нанесло бомбовый удар звено из четырех самолетов. Первая бомба разорвалась близ борта корабля. Вторая угодила в самый центр. Корабль переломился надвое. Половина экипажа погибла. Все выжившие получили ранения. Командиру, Вернеру Нобису, не было необходимости отдавать приказ команде покинуть корабль.

Нобис держался на воде вместе с несколькими членами экипажа, но вскоре течение увлекло их в разные стороны. Затем англичане обстреляли его из пулеметов. Пули свистели рядом с Нобисом. Все это напоминало игру ребят, швыряющих вдоль поверхности воды плоские каменные голыши с тем, чтобы они подпрыгивали. Но это были не каменные голыши, и швыряли их не дети.

Наконец, самолеты улетели. «Я был вынужден плыть», – мрачно вспоминал Нобис. Благодаря спасательному жилету для этого не требовалось усилий. Но приходилось поднимать голову, потому что в то время спасательные жилеты были несовершенны. «Я не должен сгинуть без следа», – думал про себя молодой офицер. Он потерял счет времени, затем почувствовал изнеможение. Течение относило его к побережью Португалии. Корабль потонул в 7–8 морских милях от него. Он боролся за жизнь с мрачной решимостью. Но положение становилось все более и более безнадежным. Он уже несколько раз заглатывал морскую воду. Им уже овладевала дремота, которая заставляла забыть страх смерти. Затем его спасли. Португальское судно. Рыбаки. Они подняли его на палубу. Он был слишком слаб. Его положили рядом с рыбацкой сетью. Дали глотнуть бренди. От истощения он уснул. Когда пришел в себя, обнаружил, что лежит в госпитале на чистой простыне в постели. Ему улыбалась медсестра в темной форме и светлом фартуке. Она что-то говорила ему, но он не мог разобрать ни слова.

Осколок снаряда ранил его в левое предплечье. Только чудом он не истек кровью. Португальцы дали ему несколько дней на то, чтобы набраться сил. Затем пришел португальский морской офицер. Он говорил по-английски и был весьма вежлив.

– Вам повезло, – сказал португалец.

– Кого еще спасли?

Офицер пожал плечами в знак сожаления.