Гибель Лодэтского Дьявола. Третий том

– Если с войной не покончить здесь и сейчас, то многих из нас не станет. Пойдем дальше на юг – и это затянется больше, чем еще на год. Прибудут войска из Лодвара и княжества Баро, возможно герцоги Мартинзы и Елеста ударят с севера… Войне не будет конца. А если Аргус погибнет, Эмильна? Он и так уже весь изрезан. Ранение под Тронтом, помнишь? Как он до конца зимы поправлялся? Ему может более не повезти…

– Уговорила! – вскричала девушка в красной юбке и тонкой рубахе. – Согласная я…

Соолма едва заметно улыбнулась и перевела черные глаза на Гюса Аразака – тот сидел, положив локти на широко расславленные колени и опустив в размышлении лохматую голову.

– А что же ты, Гюс? – взялась за смуглого здоровяка Черная Царица. – Ты же понимаешь, что она скоро от тебя избавится. Ей стоит одно слово сказать герцогу Раннору и… Даже не знаю, что будет. Ты ведь нарушил его приказ: не болтать о ней – рассказал Геррате про ее повара уже после. Рагнер этого не прощает. Если сказал, что язык и кишки вырвет,– значит: вырвет.

– Свиннак тоже меня убьет.

– Он будет тебе благодарен, Гюс. Ты вернешь ему законную жену – его честь. Уверена: у него сейчас мало людей, на которых он может опереться. Возможно, нет вообще никого. Он будет вынужден полагаться на тебя, зная, что тебе некуда податься. В конце концов, просто сбеги, но отплати ей напоследок.

– Но как мне найти Свиннака? Я не знаю, где он скрывается.

– Рагнер говорил мне про вонючего деда. Ее деда. Он, я уверена, знает, где градоначальник: не зря он ночует один в пустом доме. Это какой-то зеленый дом с фонарной башней, сразу за Судом – не думаю, что таких много.

Гюс поднял глаза.

– Я знаю этот дом, – задумчиво проговорил он. – Там была неплохая съестная лавка. Я туда заходил, когда ждал Свиннака в Суде и был голоден.

– Поезжай сразу туда. Я дам тебе письмо для градоначальника. Ее саму вези в бывший большой дом: уверена, король Ивар будет там через триаду часа. Если градоначальника нет в городе, то король сам ее спрячет до его появления. Всё будет просто. Людей в ратуше сейчас мало. Геррата уйдет отдыхать к повару на чердак, Хельха будет днем с Ольвором, раз ночью они в разлуке. Решайся. Это твоя возможность отплатить ей. Разве ты не этого хотел?

Гюс очень желал отплатить девчонке, что унизила его, сломала жизнь ему и его тетке, но он трусил – видение приближающегося Ортлиба Совиннака на крыше хлебной кухни его по-прежнему ужасало: как и тогда он был готов бежать со всех ног, если такое повторится.

– Рагнер унизил ее супруга, – словно прочитала его мысли Соолма. – Так, как это делает Рагнер, это весьма и весьма больно. Ты будешь полезен этому человеку – ты ведь так много знаешь обо всех нас. Не переживай – убьет он тебя не раньше, чем Рагнера. А этого не случится.

– Заговоренный он, что ли?

– Он Лодэтский Дьявол. А Дьявола нельзя убить, как и Бога.

Гюс ухмыльнулся и сказал:

– Согласен – я испытаю свою удачу и сделаю это… И вот что, Соолма, своего Дьявола ты, конечно, любишь, но и Свиннак не менее опасен, поверь. Его можно пригнуть, как это уже сделал герцог, благодаря шлюхе, но когда Свиннак разгибается, то сам Дьявол должен его бояться.

– Посмотрим, – ответила Соолма и в знак договоренности выставила полусогнутые руки.

Гюс приложил свою левую ладонь к ее правой – и получился крест. Эмильна перекрестила ладони с ними обоими – они образовали кольцо и сжали пальцами руки друг друга – так в Меридее заключались торговые сделки: считалось, что предатель креста, нарушитель клятвы, получит наисуровейшую Божью кару.

– Гюс, – добавила Соолма, разжимая пальцы, – даже не думай что-то ей сделать. Супруг должен принять ее невредимой, иначе он откажется помогать королю. Если не боишься возмездия свыше и думаешь обмануть меня, – сузила эта свирепая лицом меланка свои черные, с яркими белками глаза, – то знай: я нашлю на тебя змеиную болезнь.

Трусоватый Аразак невольно поежился, кисло улыбнулся и кивнул.

________________

Маргарита проспала всё утро и встала с постели за полтора часа до полудня. Она искупалась, надела зеленое платье и едва закончила покрывать белым платком голову, как Гёре принес ей второй завтрак. Вместе с Айадой они подкрепились пищей. С тех пор как дертаянская волчица стала есть из ее рук, девушка перестала ее бояться. Однако гладить себя Айада пока еле позволяла и неоднозначно относилась к Маргарите: ревнивая, как законная супруга, собака не понимала, почему хозяин предпочитает всё время проводить с пришлой незнакомкой, пренебрегая ее обществом, отгораживается завесой красного балдахина и уединяется на часы с двуногой особой, которая не может ни бегать так же быстро, как она, Айада, ни кусаться. Но преданная Рагнеру собака, переступая через собственное недовольство, послушно ему служила и старалась угодить – в этом она напоминала Маргарите Соолму.