Передо мной расстилался крохотный двор. Следующий выезд из него находился не прямо, а под небольшом углом. Я перебежал поперек и спрятался в подъезде девятиэтажного дома. Теперь хорошо было видно, что происходит в следующей арке. Собственно, путь был свободен. Я не знал планов Луки и надеялся, что он все-таки осознано куда-то нас везет. Арка из этого двора выходила прямо на улицу Юрия Казакова. Был такой писатель на далекой Земле. Так вот, когда я уже собрался вернуться назад и сообщить, что путь свободен, на фоне домов с той стороны улицы возник силуэт "пироса". Он беззвучно опустился, как приведение, и застыл, даже не покачнувшись. Мне показалось, что он похож на большого, пузатого жука. Только вместо лапок у него под брюхом торчала большая бластерная пушка, которая перемещалась из стороны в сторону и в конце концов нацелилась на подъезд, в котором сидел я. Собственно, и целиться больше некуда было. Расстояние между нами было не больше двухсот метров. Для бластера это было сущей ерундой. Другое дело, пилот мог и не разглядеть меня за пыльными подъездными стеклами. А мог и разглядеть. Вдруг у него там, подумал я, разные датчик и тепловизоры и на всякий случай отошел в глубь подъезда и поискал другой выход. Однако, когда снова выглянул в окно, то обнаружил, что "пирос" сдвинулся с места.
Я стоял на площадке, прижавшись к облупившейся стене, между первым и вторым этажами и видел сквозь мутное стекло, как "пирос" почти беззвучно вплывает во двор. Стало слышно его легкое жужжание. Сейчас он чуток повернет, увидит наш красный "токсуй" и пиши пропало -- врежет по нему из своего бластера, а я не смогу предупредить и ничего не успею сделать. Даже мои телепатические способности не проявились никоим образом.
Тут мне так захотелось остановить этот чертов "пирос", который прилетел завоевывать наш город и нашу планету, что я, конечно, совершил глупость -- выскочил из подъезда в тот момент, когда "пирос" еще не увидел наш "токсуй" и, стало быть, не повернул пушку в его сторону, а реакция у пилота оказалась на высоте.
Конечно, я ничего не понял из тех скоротечных мгновений, которые понадобились на то, чтобы довернуть пушку, не среагировал на сам выстрел и на то, чтобы квантовый луч убил меня.
И хотя пилот пробил мне голову, а я не почувствовал боли, перед моими глазами словно упала черная тень и я снова стоял в подъезде, прячась за дверью, а "пирос", легонько жужжа, двигался мимо. Это было дурной сон, который даже не стоило проиграть в голове, который не воплотится в реальность и который можно было повторить -- всего-то надо было дождаться, когда "пирос" еще продвинется на метра полтора и подставит свой пузатый бок. Тогда я просто сделал шаг из-за двери, вытянул перед собой ладонь, которая вдруг стала горячей, и из нее выплеснулась невидимая энергия. Но "пирос" не дематериализовался, как совсем недавно дематериализовался тупорылый "гирвас" на Грузинской, он еще целую секунду висел, как-то странно присмирев, а потом мгновенно свернулся в калачарку. Господи! Если бы я не знал, что в жизни бывают такие чудеса, то уверовал бы в Бога. Все произошло, как и тогда в бабоне на Земле, машину вывернуло наизнанку, скрутило в узел и выплюнуло в виде молекул, атомов и прочих частиц на стену тупика со вспышкой света и взрывом. А меня отбросило в противоположную сторону. И опять такая усталость навалилась на меня, что я не сразу мог подняться. Много позднее, я научился регулировать выброс энергии, но вначале делал это от всей души.
Когда я открыл глаза, то увидел плоскую морду Луки. Он, улыбаясь до ушей, поил меня водкой из маленькой плоской фляжки, периодически прикладываясь к ней сам. Водка была очень хорошей, потому что я тут же пришел в себя и сел.
Лука Федотов ходил вдоль стены, на которой был размазан "пирос" и с восхищением гладил ее руками.
-- Как тебе удалось? - восхищался он. - Чистая работа!
А Федор Березин весомо сказал:
-- Ты прямо, как цекул.
-- Я же говорил! - воскликнул Леха. - Викентий -- цекул, только мне никто не верил.
На радостях он так присосался, что когда водка кончилась, долго в недоумении тряс фляжку и прислушивался, не плещется ли там божественный нектар.
-- Не знаю, -- сказал я, пробуя улыбнуться, -- по-моему, я его того... из пистолета...
У меня было такое ощущение, что я родился заново и заново привыкал к своему телу. Даже мышцы на лице казались деревянными, а пальцы на руках плохо слушались.
-- Хватит заливать, -- усмехнулся Федор Березин. - Его из пушки не возьмешь.
Мне даже показалось, что он завидует.
-- Это альдабе! - восхищенно произнес Леха Круглов.
-- Никакой он не цекул, и никакой это не альдабе! - авторитетно заявил Лука Федотов, брезгливо забирая у Лехи фляжку и пряча ее в задний карман брюк. - Такое случается с бластерами. Самопроизвольный инсайт.
-- Чего?.. чего?.. - как уличный забияка спросил Леха, медленно поднимаясь, и, не краснея, приврал: - Да ты знаешь, что он мне руку приживил! - Леха ткнул в меня пальцем. - Знаешь?!
Лука Федотов, не слушая, менторски произнес: