Гибель миссии «Инкассация»

После обеда Екатерина беседует несколько минут с приглашёнными; затем все расходятся. Наступает время разборки зарубежной почты и поступившей корреспонденции. Князь Вяземский готовит несколько донесений. Затем государыню переодевают для большого выхода. Вечер начинается с карнавальных танцев или дворцовых балов. В великолепно отделанных залах Зимнего дворца набивается до полутысячи человек различных званий и степеней по иерархической лестнице. Блистают наряды и военные мундиры. Льётся рекой вино. Звуки музыки заглушают смех и кокетливые признания в любви. Затем игра в карты. Она кончается обязательно в десять часов, и её величество удаляется во внутренние покои. Ужин подаётся лишь в парадных случаях, но и тогда Екатерина садилась за стол лишь для виду. Вернувшись к себе, она сейчас же уходит в спальню, выпивает большой стакан кипячёной воды и ложится в постель. Звонит в колокольчик. За скрытой портьерой появляется граф Ланской.

Обычный будничный день матушки государыни окончен.

******** ********

Так было и сегодняшним утром.

Её величество как всегда проснулась вместе с собачками в шесть часов. Кувшин с водой, кусочки льда в вазочке. Протёрла лицо. Вот и весь туалет. Графиня Брюс подала расшитое золотом платье для малого выхода. Кофе был горячим и крепким.

В приёмной уже дожидался граф Строганов. Доклады следовали один за другим. Князь Барятинский прибыл с донесением от Светлейшего Потёмкина. Прочитав его, Екатерина с удовольствием воскликнула:

- Дадим звону всей Порте! Чтоб аж в Европе услышали!

«Дадим звону» - было её любимым выражением, когда государыня пребывала в отличном расположении духа.

- Что там ещё, любезный граф? – обратилась она к Салтыкову. Фрейлина Протасова в это время нашёптывала императрице последние слухи, бродившие по столице.

- Говорят, в Петербург вчера прибыли какие-то незнакомцы, весьма подозрительные на вид. Ни документов, ни верительных грамот, ни представительных писем. Через заставу их пропустили, но задержали в полицмейстерстве до вашего указания.

- А какое мне дело до каких-то незнакомцев? – удивилась Екатерина, призывая к себе Ланского. Во время отсутствия князя Потёмкина Саша Ланской был ей особенно приятен. Это не грубый Григорий Орлов, не заносчивый Васильчиков, не туповатый Зорич или Завадовский, и даже не ничтожный Корсаков, который удалился в своё, подаренное ему поместье, где направо и налево хвастался интимными связями с великой государыней. Саша Ланской был скромным и тихим. Потёмкин намеренно приставил его к ногам матушки государыни, чтобы его место не занял кто-нибудь из враждебной партии Голицыных – Нарышкиных.

- В том-то и дело, матушка, - шептала Протасова, - что они не какие-нибудь проходимцы. Говорят, что прибыли из очень далёких мест, и говор у них какой-то чудной, на наш не схожий.

- Иноземцы?

- Уверяют, что да. Непременно желают встретиться с вашим величеством. Охранникам они показывали чудные вещи, да и одежда на них весьма забавная. Один даже укутан с ног до головы какой-то материей.

- Ну а мне-то что до этого? – бросая томные взгляды на фаворита, упорствовала государыня.

- Чудеса они показывали охране, ваше величество.

- Ну-у… - протянула Екатерина, - этим нас не удивишь. Недавно только отбыл граф Калиостро, посрамившись в своих фокусах. Эти тоже из числа мнимых кудесников?

- Надо бы вам посмотреть на них. Любопытные личности.

- Хорошо. Доставьте их во дворец. Вечером взгляну.

И повернувшись к Салтыкову, весело повторила:

- Эх! Дадим звону Порте! Пускай теперь крымский хан Шахин гирей токмо попробует угрожать нам.

Махнув рукой, означавшей конец аудиенции и отпуская князя Барятинского, добавила напоследок:

- Светлейшему другу моему Потёмкину отпишите, чтобы как можно скорее возвращался ко двору. Александр Васильевич и сам справится там без него.

Она имела в виду Суворова. Прошла в следующие залы, где её ожидали более полусотни сановников разных степеней и титулов.

Таким образом, и оказались четверо путников из грядущих столетий перед светлым образом матушки императрицы.

Отныне их жизнь пошла совершенно иным путём, предначертанным судьбой свыше.

******** ********

…Прошло несколько месяцев с того памятно дня, когда капитана Руднева, младшего лейтенанта Миронова, полковника Рябцева и командира экипажа «Антея» Ефимова представили великой государыне. Уже цвели яблони и сирени. Май месяц в Петербурге выдался на редкость тихим и тёплым, без гроз, наводнений и прочих нежелательных явлений природы. В порту Невы стояли на приколе несколько баркасов. Город полнился слухами, что во дворце её величества поселились какие-то заезжие иностранцы, способные творить чудеса.