Гибель на рассвете.Подлинная история убийства Гейдриха

Так они опять очутились на улице, в темноте, им было некуда деться и нечего есть. Когда они шагали по городу, в небе светила луна, значит, ночь будет ясной и холодной. Очень холодной. Дважды они стучались не в те дома, пока им не показали, где найти этого господина Холсена. Когда Герик потихоньку стучал в дверь, Микс подумал, что в их подготовке что-то было упущено. Их хорошо научили стрелять в цель, взрывать мосты, совершать длинные переходы, выносить страх и усталость, убивать сразу и бесшумно. Все это было прекрасно, это было похоже на рассказы, которые они читали в книгах. Но как убедить своих друзей, своих соотечественников, что ты пришел, чтобы им помочь? Как постучаться в дверь перед наступлением темноты и сказать: «Мы — парашютисты. Пожалуйста, накормите нас и пустите переночевать. Но мы не можем гарантировать, что немцы не поставят вас завтра к стенке за ваше гостеприимство»?

Пока эти мысли проносились в голове Микса, дверь открылась, и выглянул маленький перепуганный человек в безрукавке. Что им нужно? Можно поговорить с ним наедине? Нет, нельзя. О чем говорить наедине? Он — честный человек, и все, что они хотят сказать, они могут сказать здесь, у двери. Они объяснили, что от одного друга им известно, что он — настоящий патриот.

Конечно, он патриот. Он поможет, чем сможет. Поможет, но в пределах разумного. Тогда они спросили, нельзя ли остаться у него на одну ночь. Они могут спать, где угодно — где-нибудь на полу. А кто они такие, спрашивал он. Есть постановление об ответственности за укрытие людей, не зарегистрированных в полиции.

Они решили сказать ему, что они — парашютисты из Англии.

Они сказали, что из забросили, чтобы помочь организовать движение сопротивления с людьми, которые верят в будущее, которые хотят работать для Чехословакии.

— Его лицо, — сказал Микс, — стало постепенно другим, как прокисшее молоко. Он не хотел нам верить. Не веря нам и отказываясь помочь, он хотел сохранить самоуважение. Если бы он нам поверил и ничего не сделал, то был бы трусом. А мы стояли на пороге и торговались с ним. Мы с ним торговались!

От всего этого мне стало тошно. В конце концов он пошел на компромисс, сказав, что согласен спрятать наш передатчик, а во всем остальном пусть мы сами позаботимся о себе.

— Тогда мы рассказали ему о Пешале и сказали, что ждем, когда он присоединится к нам, и будем приходить к нему каждый день, чтобы узнать, не прибыл ли Пешал. В ту ночь мы спали в лесу, и следующие две ночи, а Пешал все не приходил.

Тогда мы решили, что должны сами отправиться на поиски.

— Видите ли, мы знали, что родители Пешала живут во Врешовице. Это недалеко от того места, где нас должны были сбросить первоначально. Мы подумали, что если что-то не получилось, он должен был направиться в тот район. У нас были первоначальные адреса явок, так что в любом случае нам лучше отправиться туда.

Они сели в поезд — это было довольно длинное путешествие — и приехали в небольшой городок Врешовице, и пошли по первому из имевшихся у них адресов. Это был адрес брата Пешала.

Он смотрел на них изможденными глазами. Да, Пешал прибыл, но описание его примет пришло еще раньше. Оно расклеено повсюду. Его разыскивают за убийство. За его голову назначена награда. Местная жандармерия начеку. Никто не смеет предоставить ему укрытие, он прячется в лесу.

Приведенные в смятение и замешательство этим известием, они в сопровождении брата Пешала в ту же ночь отправились в лес и снова встретились со своим руководителем. Он был небрит, неумыт и смотрел дикими глазами. Они жевали хлеб и колбасу, которые оставил брат Пешала, спали в грубом шалаше, сделанном из сосновых веток. И Пешал рассказывал им свою историю.

Глава 8

Для четверых слушателей, окружавших Арноста Микса в тот мартовский вечер, это была история безутешной трагедии. Но ни один из них тогда не понимал, что весь ход событий уже предопределен, и все они неотвратимо в него вовлечены. Индра слушал молча, не произнося ни слова, дядюшка Гайский охал от досады, Ян и Йозеф все время перебивали Микса вопросами.

Оказалось, что Пешал, отправив Микса и Герика вперед, попытался часа два поспать, но удалось ему только немножко беспокойно подремать. Грязный и небритый, в мокром, запачканном грязью плаще, в помятой шляпе и с зажатым в руке портфелем, набитым чешскими банкнотами, — он представлял собой зрелище, глядя на которое в иных обстоятельствах, трудно было не улыбнуться. Его фальшивое удостоверение личности представляло его как Олдриха Пезара, коммерческого агента, но в тот момент он выглядел если коммерсантом, то вконец разорившимся. Он знал, что у него будут шансы, если только он сумеет добраться до Моравии: там его родные места, там и сейчас живут его мать, отец и братья. Обосновавшись, кто знает, может быть, ему даже можно будет навестить их?