Гибель на рассвете.Подлинная история убийства Гейдриха

Однако, на следующей неделе, когда она сама была в городе с дочерьми, по пути в кино они снова встретили его. Они с ним чуть не столкнулись на улице. Он остановился, поздоровался и на своем нетвердом английском попытался завязать с ними вежливую беседу. Он казался очень приятным молодым человеком, к тому же, одиноким, и, поддавшись внутреннему порыву, миссис Эллисон пригласила его пойти с ними в кино. В конце концов, ее собственный сын служил в английских ВВС, и для нее было утешением думать, что и по отношению к нему какая-нибудь другая мать подобным образом проявит доброту.

Когда они вышли из кино, было еще не поздно, и она пригласила Яна, если он хочет, поехать к ним на чашку чая. Она его предупредила, что Айтфильд — крошечная деревушка в четырех милях от Уитчерча, и последний автобус оттуда уходит рано. Но он, конечно, сможет доехать обратно на попутке, добавила она.

Он отвечал на своем своеобразном ломаном английском, что был бы очень счастлив выпить чаю вместе с ними.

Они сошли с автобуса на углу, в деревне, и она заметила, как его взгляд задержался на черно-белом коттедже вблизи автобусной остановки и блуждал по скотным дворам, что напротив их собственных ворот. На длинном пути по садовой дорожке, с бегающими цыплятами за загородкой слева, минуя ряды картофеля, лука, свеклы и высоких подпорок для плетей фасоли, проходя к шпорнику, белым левкоям и розам под окнами, он говорил очень мало. Он сидел у них и тихо пил чай из фарфоровых чашек с цветочками, жевал кекс, улыбаясь девушкам, затеявшим такой шумный разговор, что его могло бы хватить и на десять чаепитий.

Миссис Эллисон с ее материнской интуицией была огорчена его молчанием. В своем мудром, опытном сердце она чувствовала, что существует какая-то, ей непонятная, причина его отчаяния. И она была огорчена тем, что не может смягчить или уменьшить его тоску. Она знала, что на сотнях полей битвы по всему свету погибают в муках солдаты. Она знала, что есть миллионы одиноких, павших духом солдат, моряков, летчиков разных национальностей. Но этого одного она знала лично и поэтому как бы несла за него персональную ответственность.

Миссис Эллисон была так тронута, что когда он встал, собираясь уходить, она сказала:

— Почему бы вам не навещать нас по выходным? Пожалуйста, приходите к нам, когда вас отпускают в увольнение. Если хотите.

Она была вознаграждена, как и всегда бывала вознаграждена в течение полутора лет их знакомства, его благодарным взглядом и быстрой улыбкой. Он засиял от удовольствия.

Так особняк из красного кирпича в деревне Айтфильд стал для Яна Кубиша домом, а миссис Эллисон — его приемной матерью, поскольку его родная мать давно умерла. Он шутил и смеялся с девушками, в то время они были еще почти детьми, и едва ли мог быть даже намек на роман между ним и Лорной или Эдной. Просто им было очень весело, и своими глупостями и смехом они могли иногда сделать так, что война казалась очень далекой и не имеющей для них практического значения.

Это было за несколько месяцев до начала их специальной подготовки. Чехословацкий лагерь находился в Чолмондели, всего в нескольких милях от Уитчерча, и они виделись часто. В лагере были собраны некоторые остатки армии, распущенной после того, как Гитлер вошел в Прагу. Практически все были участниками боев в составе Французского иностранного легиона или новой Чехословацкой армии, сформированной в 1939 году во Франции.

Восторг Яна по поводу того, что он наконец освоил английский, был просто трогателен. С каждым посещением Эллисонов его язык совершенствовался, а они узнавали все больше о нем. Однако часто он подолгу сидел в гостиной один, глядя на окружающий мир глазами, полными одиночества. Тогда миссис Эллисон говорила:

— В чем дело, Ян? Не надо грустить. Завтра будет лучше. — А он улыбался ей в ответ, как будто знал, что завтра будет не лучше, а гораздо хуже.

Видя его тоску и одиночество, миссис Эллисон однажды предложила, чтобы он привез к ним своего друга для компании. По тому, с каким восторгом поднялись его брови, она сразу поняла, что он ждал такого предложения, и только врожденная тактичность не позволяла ему намекнуть на это самому.

На другой неделе у них появился Йозеф. Он был весельчак. И по-английски говорил безупречно. Йозеф скакал и смеялся. Он хлопал своего друга по спине и говорил, что тот чересчур серьезен, но другого нельзя было и ожидать, ведь Ян родом из Моравии, а он, Йозеф, из Словакии, где все целыми днями веселятся и поют среди зеленых долин и высоких гор.

У Йозефа были темные волосы, белые зубы, тонкое смуглое лицо и быстрая улыбка. Он был темпераментен как примадонна, стучал по столу и жестикулировал. Еще бы, ведь он словак! Ян терпеливо объяснял миссис Эллисон и двум ее хорошеньким дочкам причины такого темперамента.

Чехословакия, как оказалось, делится на три разные части, и люди в них по темпераменту подобны жителям Англии, Шотландии и Уэльса. Жители Богемии, со столицей в Праге, подобны англичанам. Жители Моравии, центральной части страны, откуда происходит Ян, похожи на шотландцев.