Гибель отложим на завтра. Дилогия (СИ)

На фоне ночного леса она увидела волка…

Нет, это не волк – это его дух в человеческом обличье. Мгновение – и она почувствовала рядом такое же, как у нее, горячее тело. И чужую силу. Луна – к огню, дух – к человеку, мужчина – к женщине. Шейра ощутила прикосновение влажных губ, и сама вцепилась пальцами в оборотня. Она исступленно ласкала его, в безумии раздирая ногтями кожу, и чуяла запах крови, пьянея от этого, словно ее дикая прародительница. Неистовы были ласки, сплетались в экстазе руки и ноги, а тело наливалось перворожденной мощью, извиваясь, словно хвост змеи.

Луна несет освобождение!

Земля питает своих детей, вливая в них неисчерпаемую силу, чтобы забрать потом то, что отдала.

Духи любят человека, забирая мгновения его жизни и отдавая мгновения своей.

Безудержно, ненасытно горит страсть, когда в разгаре праздник Весенней Луны.

Так пусть все живое, от крошечных былинок до великих Богов, отдастся ей в эту ночь. Отдастся, даруя земле плодородие. Люди и деревья, животные и камни – пусть все любят друг друга в это волшебное время!

Но вот небо на востоке начало неумолимо сереть, луна исчезла с небосвода, а тело Шейры последний раз изогнулось. Потом она вскочила на ноги и снова побежала, словно ее гнало куда-то, чтобы, пробежав всего с десяток ярдов, в изнеможении рухнуть в траву.

Тьма навалилась на Шейру, окутав спасительной пеленой забвения и заковав в цепи крепкого сна без сновидений. Девушка ничего больше не видела, не слышала и не чувствовала, словно перестала существовать. Все силы отдала она в эту ночь пробуждающейся Земле.

Ночь неохотно отступала перед медленно выплывающим солнцем, не признающим полутеней и размытых контуров. Над оврагами и ложбинами заклубился матовый туман, облака зарумянились на фоне яркого неба. И беспощадный огонь солнца спалил дотла последние остатки ночного безумия, навеянного Луной.

***

Когда Шейра открыла глаза, ее ослепил пробивающийся сквозь листву свет, и по положению солнца в небе она поняла, что сейчас – полдень. Прислушалась, но уловила лишь привычные звуки леса – стрекот насекомых, пение птиц и шум ветра, играющего среди верхушек деревьев.

Девушка обнаружила, что лежит в высокой пряно пахнущей траве, голова ее гудит, а любое движение отзывается глухой тягучей болью в измученных мышцах. Но она знала: лучше заставить себя встать и размять тело.

Держась за стволы деревьев, айсадка неторопливо поднялась и, пересиливая себя, подошла к берегу стремительной реки, которая брала свое начало где-то в горах. Сорвав с себя остатки одежды, девушка с гиканьем бросилась в бурлящий поток, ее тут же закрутило, окунув в воду с головой. Отфыркиваясь, Шейра вынырнула и поплыла против течения: ей нравилось бороться со студеным потоком, прекрасно бодрящим после дурманной душной ночи. Разгребая воду сильными руками, айсадка почти ощущала, как с раздраженной кожи смывается грязь.

На берег она вышла довольной и почти счастливой, на ходу выжимая из длинных волос воду. Не одеваясь, легла на освещаемый солнцем пригорок и устремила бездумный взгляд в небо, щедро разукрашенное узорами облаков. Сверкающая влага очень скоро испарились со смуглой от солнца кожи, а зябкий ветер перестал холодить тело. Веки айсадки потяжелели, и она, позабыв обо всех своих страхах и сомнениях, утомленная, быстро уснула, убаюканная песней природы. И будто бы время – вечное время – остановилось.

Сквозь сон Шейра ощутила нещадные укусы вездесущей лесной мошкары. Значит, день уже клонился к вечеру. Девушка приподняла веки и тут же застыла в безотчетном страхе. Сверху, не мигая, на нее смотрели желтые глаза Увьйя-ра. Оправившись от первого испуга, вызванного быстрым переходом из сна в явь, Шейра отодвинулась от старухи. Та наконец моргнула и, повизгивая, засмеялась. Айсадка покраснела: она поняла, что Увьйя-ра заметила ее глупый страх.

– Не ожидала тебя увидеть, – попыталась Шейра оправдаться.

– Конечно, – прошамкала колдунья беззубым ртом и снова засмеялась. – А вот я тебя искала, Белая Кошка. Через день предстоит путь в большую битву. Скажи, ты уверена в победе?

– Было пророчество, ведь ты слышала…

– Пророчество, – ведьма опять старчески хихикнула, – да, пророчество. А ты слышала его сама? От мертвого шамана, а?

– Н-нет. Но ученики…

– А что ученики! – шаманка гневно вскрикнула. – Они поняли то, что захотели. Нельзя полагаться на них.

– Хочешь сказать, мудрая, что они ошиблись? – брови Шейры поползли вверх.

– Нет, – старуха покачала головой. – Но могли неправильно понять волю духов. Судьба твоя странная, Шейра…

– К чему ты это говоришь? Что я должна сделать? – девушка в волнении повысила голос.

– То, что собиралась, – ведьма пронзила ее взглядом. – Повести племена в бой. Убить темного вождя. Даже если придется пожертвовать собой. Темный человек должен умереть, иначе он всех погубит. Всех… не только наших родичей. Но убить его непросто, потому я помогу тебе. Вот, – и Увьйя-ра, пошарив под укутывающей ее шкурой, достала стрелу с костяным наконечником, – эта стрела должна пронзить вожака шакалов прямо в сердце.