Гибель отложим на завтра. Дилогия

Гнев кхана — причины его Тардин так и не понял — наконец-то улегся. Элимер опустился на свое место, вновь устремив взгляд в огонь, больше не обращая внимания на пленника, который пытался подняться с земли, отплевывая изо рта пыль и кровь. Но советник пока избегал о чем-либо спрашивать своего бывшего воспитанника и нынешнего повелителя.

Спустя короткое время в шатер с поклоном вошел немой Горт — палач. Кхан оживился.

— Горт, — обратился он к нему, — слушай меня очень внимательно и запоминай, если не хочешь расстаться с жизнью. Я уверен — тебе знаком этот человек, — Элимер небрежным жестом указал в сторону раба, который на этот раз так и не сумел подняться с пола: отчаяние лишило его последних сил.

Горт нервно кивнул.

— Тогда забудь о том, что ты его знаешь. Ты — немой, но этого недостаточно. Ты должен заставить себя забыть. Это — просто раб без имени. Сейчас ты уведешь его как можно дальше за пределы лагеря. Но будь осторожен: даже в таком состоянии он хитер как Ханке, так что смотри, чтобы не сбежал. Головой отвечаешь. Отрежь ему язык, выколи глаза и изуродуй лицо так, чтобы никто его не узнал, даже я. И не забудь про это… — Элимер постучал себя указательным пальцем по виску, многозначительно поглядывая на палача.

Горт снова склонил голову в знак понимания.

— Это не все, — продолжил Элимер. — Проследи, чтобы он не умер от потери крови или заражения. А когда опасность для жизни минует, приведи ко мне. Я хочу увидеть, каким он станет. Дальнейшей его судьбой займутся уже другие. И учти — об этом никто не должен знать.

Тардин мельком посмотрел на пленника и увидел, как дрожат его губы. Будто он пытается что-то сказать, но язык его не слушается.

Немой Горт крепко ухватил светловолосого юношу под руки и почти потащил к выходу, ибо ноги последнего, так же как и язык, отказывались повиноваться своему хозяину.

Глава 1 В хищной стае может быть лишь один вожак

В наших краях день быстро сгорает, не балует нас солнце. С утра до полудня оно безжалостно иссушает землю, сводит с ума людей и скот, но несколько часов спустя стремительно исчезает. Старики рассказывают: съедает его черный змей, что сидит в глубинах у корней Горы, обхватив ее длинным телом и, до времени, хранит порядок в мире, принимает во чрево души умерших. Но придет последний день, так утверждают старики, у змея отрастут крылья, покинет он свои глубины — и мир рухнет.

Но день этот еще не скоро, пока ничего не меняется, и солнце по-прежнему нас не любит. Когда оно догорает, от жары не остается и следа. Белесая дымка поднимается от земли, вода покрывается корочкой льда, а пожухлая степная трава — изморосью. Да-да, и такое бывает. А потом, днем, снова невыносимый зной. Так и живем. Привыкли. Другое дело, благодатные западные земли — вот где обитают любимцы неба! Хотя и нам жаловаться ни к чему. Велик и богат Отерхейн, несмотря на злое солнце и недобрую ночь.