Гибель советского кино. Интриги и споры. 1918-1972

Все перечисленные выше люди были плотью от плоти советской системы образования, которая ставила своей целью воспитать из них не только настоящих профессионалов своего дела, но и патриотов своей страны. Это не сегодняшние студенты, большинство из которых, воспитанные реалиями дикого капитализма по-русски, мечтают только об одном – выйти из стен институтов и начать зарабатывать «реальные бабки», снимаясь в дешевых сериалах и прыгая голыми по театральной сцене в угоду «богатеньким буратинам». Студенты советских творческих вузов 50-летней давности были нацелены на служение своей стране и ее народу. Вот почему все их тогдашние работы в кинематографе до сих пор не знают сносу и многократно крутятся по российскому ТВ, собирая многомиллионную аудиторию. Потому что создавали их люди материально бескорыстные и духовно богатые. А вот что останется в истории искусства от деятельности сегодняшних звезд, большой вопрос. Видимо, ничего не останется. Как говорится, ни «бабок», ни искусства.

Но вернемся в 50-е годы.

Конечно, нельзя сказать, что все советские люди были вдохновлены происходившими в жизни общества переменами и были заряжены на созидание. Определенная часть советского общества продолжала исповедовать космополитизм и в качестве своего идеала избрала США. В качестве примера приведу слова Александра Солженицына, который еще задолго до своего выдворения из страны (а это случится в 1974 году) готов был (по Аркадию Гайдару) «бегать буржуинам за сигаретами». Цитирую:

«В пятидесятые годы, после окончания войны, мое поколение буквально молилось на Запад как на солнце свободы, крепость духа, нашу надежду, нашего союзника. Мы все думали, что нам будет трудно освободиться, но Запад поможет нам восстать из рабства...».

Солженицын, конечно же, лжет, когда говорит от лица всего поколения. Это он, да еще некоторая часть советской молодежи, преимущественно городской, и в самом деле молилась на Запад, но подавляющая ее часть верила в социализм и жила так, как описано у М. Калашникова и С. Кугушева. Другое дело, что очень скоро сама власть превратит своих недавних союзников в противников, в людей, которые станут мыслить точно так же, как и Солженицын и иже с ним.

Внутри элиты

Либеральные реформы Хрущева продолжали вызывать сопротивление у той части чиновников, которые придерживались консервативных позиций. И в логике этих людей была своя правота. Воспитанные в годы правления Сталина, они были убеждены, что именно те методы, которые практиковались в идеологии в те годы, наиболее эффективны, поскольку помогли партии и народу восстановить страну после Гражданской войны и выиграть другую войну – Великую Отечественную. Поэтому они с огромным недоверием встретили хрущевские реформы, которые не только встряхнули страну от спячки, но и начали раскачивать главную несущую этого режима – идеологию.

Внутри самого кремлевского руководства продолжала свою деятельность группа консерваторов-сталинистов (Молотов, Маленков, Каганович, Булганин, Ворошилов), которая все с большим недоверием относилась к хрущевским рефомам. Естественно, долго это противостояние двух группировок продолжаться не могло – должно было состояться открытое столкновение. И оно состоялось в середине 1957 года.

18 июня в Москве состоялся Президиум ЦК КПСС, на котором «сталинская гвардия» намеревалась сместить Хрущева и поставить вместо него Молотова. Случись это, и история страны пошла бы совершенно по иному сценарию. Однако не вышло – из этой схватки победителем вышел Хрущев. Его многочисленные сторонники настояли на созыве Пленума ЦК КПСС и практически единодушно поддержали Хрущева. Увидев это, большинство заговорщиков испугались. С покаянными речами выступили Булганин, Ворошилов, Маленков. И только Молотов повел себя как настоящий мужчина – не только не покаялся, но и единственный из всех заговорщиков не проголосовал за резолюцию Пленума. С этого момента Хрущев стал полновластным хозяином в партии, а потом и в стране (спустя год он присовокупит к должности Первого секретаря и должность Председателя Совета министров СССР). А его недавние оппоненты будут отправлены далеко за пределы Москвы (кроме Ворошилова и Булганина, которые отныне станут верными хрущевцами).

И все же несмотря на то что Хрущеву и его сторонникам удалось разгромить своих оппонентов внутри руководящей верхушки, однако в госэлите продолжали существовать сотни других «сталинистов», которые не собирались сдаваться без боя. Конечно, некоторые из них быстро переметнулись в стан хрущевцев, однако большая часть осталась верна своим прежним убеждениям, поскольку видела в действиях Хрущева не только угрозу себе лично, но и угрозу для самого государства. Во многом именно отсюда и «росли ноги» всех тех препон и запретов, которые воздвигались на пути творческой интеллигенции в годы хрущевских реформ.