Гибель советского кино. Интриги и споры. 1918-1972

Глядя на сегодняшний российский кинематограф, хочется спросить его пропагандистов и культиваторов. Почему в сегодняшней капиталистической России, где православной религии вновь отведена существенная роль в жизни общества (одних храмов и церквей по всей стране построены тысячи), ваш кинематограф служит рассадником самых низменных человеческих инстинктов: жадности, зависти, прелюбодеяния, сквернословия? Не потому ли, что его создатели, являя собой людей испорченных и бездарных, относятся к религии, как к декорации, что является еще большим грехом, чем отрицание религии коммунистами. Ведь те, борясь с религией, не подвергали гонениям христианскую идею, воспитывая свою паству в ее лучших традициях. Сегодняшние же властители общества, регулярно захаживая в церковь и осеняя себя крестом, сделали из христианской идеи, базирующейся на принципах справедливости, настоящее посмешище. Взять тех же деятелей искусства (в том числе и кинематографистов). Большинство из них сегодня в открытую пропагандируют свои собственные пороки, дабы и миллионы других людей (в основном молодых) переняли их испорченность. Видимо, поэтому целомудрие и гуманность советского кинематографа у подобных людей и вызывает такую злобу и ненависть, какую у последователей сатаны вызывает любой человек, приверженный добродетели.

Крамольный ВГИК

Практически одновременно со скандалом вокруг «Доктора Живаго» грянуло еще одно громкое дело – на этот раз имевшее непосредственное отношение к кинематографическим кругам. Оно тоже возникло отнюдь не случайно, а стало ответом властей на те либеральные вольности, которые стали распространяться в киношной среде в последнее время. Речь идет о так называемом «деле студентов ВГИКа». Раскручивание этого «дела» ставило целью не только «вправить мозги» тем молодым людям, у которых, как теперь принято говорить, снесло крышу от хрущевской «оттепели», но и приструнить их учителей – достаточно известных и влиятельных в мире кино людей.

Скандал случился в конце 1958 года и стал достоянием широкой общественности благодаря статье в газете «Комсомольская правда». Материал назывался «На пороге большого экрана» и принадлежал перу двух журналистов – В. Ганюшкина и И. Шатуновского. А непосредственным поводом к «наезду» на Институт кинематографии стал инцидент, который случился на одной из студенческих вечеринок. Вот как об этом рассказывалось в заметке:

«В тот самый момент, когда подвыпившая компания собиралась встать из-за стола и приступить к танцам, один из молодых людей сообщил, что приготовлен сюрприз.

– Послушайте «капустник», – объявил он, включая магнитофон.

Оказывается, четверо участников вечеринки заранее сочинили и записали на магнитофонную ленту дурно пахнущие текстики. (Это была пародия на историко-революционную пьесу, где фигурировали Ленин, Сталин и другие большевики – герои октябрьского восстания. – Ф. Р.)

– Пожалуй, это не слишком остроумно, – раздался чей-то голос, когда «капустник» был прослушан. – Запись лучше всего стереть...

Вот и все. Ни у одного из четырнадцати молодых людей, отмечавших на дому у студентки Наталии Вайсфельд (она жила в писательском доме у метро «Аэропорт». – Ф. Р.) «день рождения IV курса сценарного факультета», не нашлось более резких и точных слов для определения того, что здесь произошло. Никого не возмутило, что четверо их однокурсников, гнусно кривляясь, оплевали все те высокие идеи, в которых клялись публично на комсомольских, студенческих собраниях.

Запись стерли и перешли к рок-н-роллу.

Но комсомольская организация Всесоюзного государственного института кинематографии, естественно, не могла пройти мимо этой мерзостной истории. (О том, каким образом во ВГИКе узнали об этой записи, в статье не говорится, но догадаться можно: среди четырнадцати участников той злополучной вечеринки нашелся стукач. – Ф. Р.) Студенты младших курсов – многие из них пришли в институт уже с производства – потребовали исключить из комсомола и вуза сочинителей «капустника» Владимира Валуцкого, Дмитрия Иванова, Владимира Трифонова, Дайю Смирнову, организатора вечеринки Наталию Вайсфельд, а также Валерия Шорохова. Но у них нашлись и друзья-заступники. В дирекцию института поступали петиции в защиту Валуцкого, Трифонова, Иванова... Студент пятого курса Борис Андроникашвили (на тот момент он был мужем студентки того же ВГИКа Людмилы Гурченко. – Ф. Р.) уговаривал комсомольское собрание проявить снисходительность:

– Ребята пошутили, пусть шутка получилась не совсем уместной, допускаю, но кому какое дело до того, что кто-то где-то неудачно пошутил?

Дайя Смирнова вышла на трибуну, чтобы показать собранию железнодорожный билет.

– Я тороплюсь на съемку в Киев, – объявила она. – У меня нет времени. А вы уж тут решайте, как хотите.

Собрание решило исключить из комсомола Дайю Смирнову и Валерия Шорохова и просить дирекцию отчислить их из института.