Гибель советского кино. Интриги и споры. 1918-1972

Но вернемся к речи Михаила Ромма. После упоминания о кампании против «безродных космополитов» режиссер перешел непосредственно к тогдашним советским реалиям, в частности, повел атаку на своих оппонентов из лагеря державников. Дословно это выглядело следующим образом:

«Журнал „Октябрь“, возглавляемый Кочетовым, в последнее время занялся кинематографом. В четырех номерах, начиная с января по ноябрь, появляются статьи, в которых обливается помоями все передовое, что создает советская кинематография, берутся под политическое подозрение крупные художники старшего и более молодых поколений (отметим, что под „художниками старшего поколени“ Ромм имел в виду и себя: в № 5 „Октября“ разгромной критике подвергался его фильм „Девять дней одного года“. — Ф. Р.). Эти статьи вдохновляются теми же самымии людьми, которые руководили кампанией по разоблачению «безродных космополитов». Мне кажется, что нам не следует все-таки забывать все, что было.

Сейчас многие начнут писать пьесы, ставить спектакли и делать сценарии картин, разоблачающие сталинскую эпоху и культ личности, потому что это нужно и стало можно, хотя еще года три или четыре назад считалось, что достаточно выступления Никиты Сергеевича на ХХ съезде. Мне прямо сказал один более или менее руководящий работник: слушайте, партия проявила безграничную смелость. Проштудируйте выступление товарища Хрущева и довольно! Что вы в это лезете?

Сейчас окончательно выяснилось, что этого не довольно, что надо самим и думать, и говорить, и писать. Разоблачить Сталина и сталинизм очень важно, но не менее важно разоблачить и то, что осталось нам в наследство от сталинизма, оглянуться вокруг себя, дать оценку событиям, которые происходят в общественной жизни искусства…».

И вновь позволю себе личную ремарку. В позиции Кочетова было больше мужества и благородства, чем в позиции Ромма. Писатель честно служил Сталину при его жизни, не отрекся он от него и после его смерти, даже несмотря на поворот политического климата в стране в сторону яростного антисталинизма. А как поступили такие люди, как Ромм? Они почти три десятка лет служили сталинскому режиму, а затем в одночастье превратились в его яростных ниспровергателей. Тот же Ромм вырезал из своих кинолент все кадры со Сталиным (а это 600 метров пленки!) и посчитал, что таким образом искупил свою вину перед обществом.

По этому поводу вспоминается история из далекого прошлого. Знаменитый монгольский правитель Чингисхан в решающем сражении разбил войска своего давнего и принципиального врага хана Джамухи. Однако тому удалось бежать с горсткой своих сподвижников. Но спустя несколько дней сподвижники предали своего хана и бросили его связанным к ногам Чингисхана, надеясь тем самым вымолить для себя прощение. Но они жестоко ошиблись. Чингисхан приказал казнить этих людей, поскольку считал, что предавший своего господина слуга не имеет права на снисхождение. «Предавший один раз, предаст и дважды», — сказал великий монгольский хан. Жестоко, но совершенно справедливо.

То, как повели себя после смерти Сталина многие его недавние восхвалители, зеркально повторило события многовековой давности. Те, кто при жизни вождя пел ему осанну, после его смерти тут же бросились поносить его имя, лишь бы сохранить свои привилегии. Взять того же Ромма или еще выше — Хрущева. Знаменитый доклад последнего на ХХ съезде о культе личности Сталина был продиктован исключительно конъюнктурными соображениями: во-первых, чтобы с его помощью подготовить фундамент для отсечения от власти своих конкурентов (Молотова, Маленкова, Кагановича), во-вторых — чтобы свалить всю вину за перегибы во время репрессий 30–40-х годов на Сталина и этих людей. Себя Хрущев разоблачать не собирался, хотя его руки были в крови по локоть, а то и больше. Поэтому, придя к власти, Хрущев и отдал приказ председателю КГБ Ивану Серову подчистить архивы и изъять оттуда все документы, изобличающие его в репрессиях. Так что разоблачение Сталина было делом исключительно конъюнктурным и потому тенденциозным. На Сталина (а также на Берию) навесили всех собак, полагая, что таким образом обществу делается великая услуга. А вышло наоборот. Доклад Хрущева на ХХ съезде расколол не только советское общество, но и вообще всю мировую систему социализма. Грянуло восстание в Венгрии (осень 1956 года), где пролились реки крови, была разрушена дружба с Китаем (1960), начались брожения в Чехословакии, которые приведут к событиям августа 68-го года.