Гибель советского кино. Тайна закулисной войны. 1973-1991

Тем временем 7 января того же года председатель Госкино СССР Александр Камшалов принял у себя Сергея Бондарчука. Несмотря на непрекращающиеся атаки на него либерал-реформаторов из обновленного СК и критику в печати его последнего фильма «Борис Годунов», мэтр по-прежнему полон сил и не собирается складывать оружие. Он буквально до краев переполнен новыми планами и хочет снимать сразу несколько концептуальных вещей, которые, он знает, уже вызывают у господ либералов зубовный скрежет. Во-первых, это экранизация «Тараса Бульбы» Н. Гоголя с ее явным антипольским и антиеврейским духом. Во-вторых, экранизация «Тихого Дона» М. Шолохова, задуманная им как очередная попытка заставить заткнуться либералов, вновь поднимавших «волну» в СМИ по поводу мнимого плагиаторства великого классика советской литературы.

Кроме этого, Бондарчук делится своими планами по поводу возможной постановки советско-югославской эпопеи «Битва за Косово», должной стать гимном дружбы двух славянских народов – русского и сербского. И, наконец, Бондарчук обсуждает с главой Госкино рисунок своей очередной кинороли – генералиссимуса Сталина в фильме Юрия Озерова «Сталинград».

Как мы помним, это не первая попытка Бондарчука сыграть Сталина. Еще в 1984 году он собирался предстать в образе вождя в ленте Евгения Матвеева «Победа» и даже сделал кинопробу. Но затем передумал, посчитав, что роль ему не дается. Теперь он вновь решил испытать судьбу на этом поприще. И дело здесь было не только в личных симпатиях (как мы помним, Сталин был пленен игрой Бондарчука в роли Тараса Шевченко и наградил его званием народного артиста СССР в 31 год, что было уникальным явлением для советского кино и искусства вообще), а в принципиальной позиции Бондарчука: чем больше поносили генералиссимуса в либеральных СМИ (а те в этом деле буквально с цепи сорвались), тем сильнее мэтру хотелось его защитить (здесь все было как в случае с Шолоховым). Увы, но роль вождя Бондарчук так и не сыграет – дорогу ему перебежит киношный Остап Бендер Арчил Гомиашвили.

Симптоматично, что в эти же самые дни другой мэтр советского кинематографа – Эльдар Рязанов задумал снимать совсем иное кино. Его покорила книга Владимира Войновича «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина» – вещь, без всякого сомнения, антисоветская, зло высмеивающая советский строй времен сталинского правления (если конкретно, то речь в книге шла о событиях кануна и начала Великой Отечественной войны). Однако Рязанова последнее обстоятельство нисколько не смущало, а даже более того – вдохновляло, поскольку он давно уже стоял на той же идейной платформе, что и Войнович. Правда, последний ею всячески бравировал, за что и был изгнан из СССР в конце 70-х, а Рязанов действовал тихой сапой, маскируя свою ненависть к режиму под сатиру. Но поскольку в конце 80-х маскировка подобных взглядов стала уже делом лишним, Рязанов и перестал что-либо скрывать. Тем более что события в перестройке тогда развивались таким образом, что не за горами была массовая реабилитация не только жертв сталинизма, но и всех других жертв советской власти, включая и ярых антисоветчиков вроде того же Войновича.

Забегая вперед, отмечу, что из рязановской затеи так ничего и не выйдет: выяснится, что права на экранизацию своего произведения писатель некогда продал другим людям, поэтому именно они и снимут фильм о Чонкине, а Рязанов «пролетит». Он потом даже целую главу своих мемуаров посвятит этой истории.

Тем временем продолжается активное наведение советско-американских мостов. На этом фоне весьма симптоматичным было награждение режиссера Андрея Михалкова-Кончаловского званием народного артиста РСФСР, хотя совсем недавно этот человек числился по разряду невозвращенцев.

Как мы помним, Кончаловский первые 20 лет своей творческой карьеры отдал советскому кинематографу. Снял шесть фильмов, из которых пять были встречены властью хорошо («Первый учитель», «Романс о влюбленных», «Сибириада», «Дворянское гнездо», «Дядя Ваня») и один крайне плохо («История Аси Клячиной…») – картина легла на «полку». Несмотря на этот весьма внушительный баланс – 5:1, который позволял режиссеру и дальше весьма неплохо существовать в советском кинематографе, Кончаловский в 1980 году принимает решение уехать в США – покорять Голливуд.