Гибель советского кино. Тайна закулисной войны. 1973-1991

О том, какую политическую платформу исповедует этот фестиваль, говорили хотя бы фамилии многих его участников. На «Золотой Дюк» съехались известные либералы той поры: Михаил Жванецкий (он был членом жюри), Виталий Коротич (главный редактор журнала «Огонек»), Юлий Гусман (директор московского Дома кино, а на «Золотом Дюке» он возглавлял ПРОК – Профессиональное объединение критиков), Борис Берман (критик), Алла Гербер (критик), Андрей Плахов (критик), Борис Васильев (писатель), Анатолий Приставкин (писатель) и др.

Соответственно духу фестиваля распределились и его награды. Так, Главный приз достался комедии Юрия Мамина «Фонтан», где в гротесковой форме высмеивалась советская жизнь. Отметим, что Мамин любит давать своим фильмам некие кодовые названия, в которых фиксирует подлинную суть будущей картины. Например, его прежняя лента «Праздник Нептуна» носила кодовое название… «Русь моржовая» (легко представить, как бы развивалась дальше карьера Мамина, если бы он, к примеру, снял фильм под кодовым названием «Израиль гребаный», – она бы немедленно завершилась). «Фонтан» назывался не менее подковыристо – «Пир духа» или «Пир чумного духа» (имелось в виду, что жизнь в СССР была наподобие чумы). Вот как описывал свои впечатления от этой ленты М. Левитин, который тоже присутствовал на том фестивале:

«Фантастическая и реальная одновременно, сатирическая и трагическая сразу, история, рассказанная в «Фонтане», – о бестолковщине и расточительной бессмыслице нашей жизни, давно уже, если всматриваться всерьез, приобретшей некие сюрреалистические очертания. Дом, где в обнимку с кумачовыми лозунгами об «экономной экономике» рухнувшую крышу подпирают дюжие молодцы, нахлебавшиеся коктейля из денатурата и дихлофоса; где на треснувшую сверху донизу несущую стену бородатые энтузиасты российской старины вколачивают беломраморную мемориальную доску в память о каком-то собирателе фольклора; где собственное разгильдяйство, ничегонеделание и воровство иные из ретивых выдают за почин в соцсоревновании и экономию ресурсов, – не символ ли этот дом, не горький ли абрис всей нашей непутевой, сошедшей с рельсов жизни? (именно так в те годы либералами оценивалась вся советская цивилизация. – Ф.Р.). Когда же вдруг среди пьяниц, расхитителей-энтузиастов и промотавших все на свете «честняг» обнаруживается человек, способный принимать решения и действовать, знающий толк хотя бы в том, с какого конца начинать и как остановить всеобщую вакханалию, выясняется, что он-то как раз и есть главный враг, ему-то как раз здесь и не место. И вот уже нажата кнопка, и кабина лифта с застрявшим в нем «положительным героем» взмывает вверх, к звездам, в беспросветную тьму, дальше, дальше, дальше от нас, какие мы есть, от действительности этой, какую мы менять не очень торопимся, ибо очень привыкли…»

В свое время подобного рода искусство Владимир Маяковский называл «еврейскими штучками». Правильно, кстати, называл.

Тем временем либералы, собравшиеся на этот кинофестиваль, были бы не похожи на себя, если бы не затеяли громкую политическую акцию, направленную против своих оппонентов из державного лагеря. В итоге во время встречи зрителей с писателями Борисом Васильевым и Анатолием Приставкиным у кого-то из присутствующих (естественно, под соусом экспромта) родилась идея коллективного Обращения к деятелям советской культуры. Немедленно была выбрана инициативная группа, в которую вошли следующие деятели: писатели Б. Васильев и А. Приставкин, архитектор В. Глазычев, кинокритики А. Гербер и А. Плахов. Эти люди довольно скоренько настрочили (хотя, вполне вероятно, текст этого документа был уже заранее написан организаторами фестиваля) текст Обращения. Под ним тут же поставили свои подписи (вместе с авторами текста) большинство известных людей, присутствовавших на «Золотом Дюке». Среди них значились: Б. Берман, Н. Богословский, А. Вайнер, Г. Вайнер, З. Гердт, И. Глазунов, М. Глузский, С. Говорухин, М. Державин, Т. Догилева, А. Жарков, М. Жванецкий, М. Захаров, Ф. Искандер, В. Коротич, Ю. Мамин, М. Мишин, В. Нахабцев, В. Никулин, Э. Рязанов, Н. Фатеева, А. Ширвиндт, С. Юрский, О. Янковский.

Текст Обращения выглядел следующим образом (приводится с сокращениями):

«С каждым днем становится очевиднее: консервативные силы объединяются и переходят в контратаку. Расхождение между словом и делом, между обещаниями и фактами вызывает озабоченность, тревогу людей, которую мы особенно остро ощутили здесь, во время встреч с массовым зрителем.

Наше важнейшее достижение – гласность. Но и ей нанесен обдуманный, расчетливый удар. Отсечение жаждущих от источников информации – введение лимита на подписку – есть политический антиперестроечный акт (отметим, что 90% толстых журналов было в руках либералов. – Ф.Р.). Уже на ХIХ партконференции проявилось открытое неприятие критики деятельности партийно-хозяйственного аппарата в центре и на местах.