Гибель советского ТВ

«Это я оккупировал Чехословакию в августе 68-го. Нас начали готовить к той августовской акции еще в апреле. Было учение, где мы должны были «отрабатывать переход границы дружественного государства». В то время я был освобожденным комсомольским секретарем. Старший сержант... И когда 21 августа в четыре часа мы перешли границу, это была, конечно, абсолютная оккупация. Это было настоящее душевное потрясение: мы въезжали на танках в нашу родную социалистическую республику, мы видели развороченные дома, сожженные машины на обочине, беснующуюся толпу и крики «оккупанты», «фашисты» – это было жутко. Мы кого-то там задавили, кто-то в нас стрелял, а нам дана была команда: на один выстрел в нас отвечать 10 выстрелами. В правильности наших действий мы не сомневались. Единство социалистического лагеря, твердили нам, это самое ценное, что есть на свете, кроме Родины. И если мы не войдем, то вот уже, на границе, стоят немцы и американцы: они войдут и захватят Чехословакию. Я видел, что происходит нечто драматическое, но у меня не было ненависти к чехам. Слава богу, я ни в кого не стрелял. Но 11 человек из наших погибли. Причем только одного убили чехи, а остальные, если мне не изменяет память, из-за неосторожного обращения с оружием. А однажды меня свой чуть не убил: я пошел проверять посты, а караульный, видимо, задремал в траве. Я его окликнул, а он начал палить. Испытываешь паническое чувство страха, когда свистят трассирующие пули над головой. Вроде с тобой это происходит, а вроде нет. Словно со стороны это видишь, как в кино...»

Еще будучи в армии, Крылов выписывал журнал «Искусство кино» и благодаря ему заболел кинематографом. Вернувшись на «гражданку», он решил поступать во ВГИК, но, понимая, что таланта на это ему явно не хватает, записался в театральную студию при народном театре. Одновременно с этим он устроился работать дворником, да не где-нибудь, а рядом с Министерством культуры (благо оно находилось напротив народного театра). Платили ему за эту работу 60 рублей в месяц плюс выделили от ЖЭКа отдельную комнатушку в коммуналке. По его словам, шаркая метлой, он частенько сталкивался нос к носу с министром культуры Екатериной Фурцевой, которая всегда спешила поздороваться с ним первой.

Вскоре наступило лето, и Крылов, передумав поступать во ВГИК, подал документы в Щукинское училище. Но ему не повезло: сдав все экзамены, он так и не был принят, поскольку был москвичом. В те годы существовала так называемая национальная разнарядка, когда при одинаковом количестве набранных баллов предпочтение отдавали иногородним. Вот и Крылову перебежал дорогу некий юноша экзотической малой народности.

Потерпев неудачу, Крылов не отчаялся: он выждал год и затем поступил на режиссерский факультет ГИТИСа. Закончив его, он какое-то время работал «свободным художником». Тогда же в первый раз женился, но этот брак просуществовал недолго, и молодые вскоре разбежались. Вообще стоит отметить, что Крылов всегда пользовался большой популярностью у представительниц слабого пола. Девушкам нравилась его внешность плейбоя, умение красиво ухаживать и делать милые сердцу подарки. Причем среди поклонниц Крылова в те годы были дамы самых разных возрастов, стоявшие на самых разных ступенях социальной лестницы: среди них были рабочие, актрисы, даже знаменитые спортсменки, как известная фигуристка Ирина Скобелева. О тогдашней популярности Крылова говорит и такой факт: однажды он позировал на демонстрации рубашек для «Журнала мод», и его импозантный вид настолько вдохновил устроителей этого дефиле, что Крылову было сделано лестное предложение постоянно работать на подиуме. Но он предпочел не связывать свою судьбу с миром моды.

В 1972 году Крылова пригласили работать режиссером в самом престижном концертном зале – «Россия». В этом качестве он проработал без малого 11 лет, после чего был уволен в считаные часы со скандалом. Что же произошло? Тогдашний директор «России» выдвигался в народные депутаты, а коллектив был против этого. Однако сказать об этом вслух никто не решался, и тогда коллектив делегировал сделать это Крылова. По наивности он согласился. На собрании он произнес страстную обличительную речь, практически весь зал ему громко аплодировал, но когда дело дошло до увольнения – а приказ подписали за считаные минуты, – ни один человек не заступился за смельчака. В общем, вполне распространенная история.

Какое-то время Крылов мыкался без работы, пока не устроился на полставки преподавателем в родной ему ГИТИС. Получал за свою работу гроши: 55 рублей, в то время как за квартиру, которую он снимал, ему приходилось выкладывать хозяйке 45 рублей. На остававшийся «чирик» он и жил. Естественно, долго так продолжаться не могло, и Крылов лихорадочно подыскивал для себя другую работу. И тут помог случай.