Гибель советского ТВ

18 сентября состоялось собрание коллектива студии информационных программ (на нем присутствовал и Яковлев), на котором было принято решение: конкурс-соревнование в том виде, в каком он проводился, осудить и выразить полную поддержку Ольвару Какучая. Кроме этого, в резолюцию был добавлен еще один пункт: сохранить старое название программы – «Время». Однако на том же собрании Яковлев сообщил собравшимся, что в таком виде редакция существовать не будет. Что принято решение о создании информационного агентства. Так оно и вышло – еще до распада Союза «Время» ушло из эфира, а вместо одной информационной программы появились сразу несколько коротких новостных передач. Вместо студии информационных программ было создано Информационное телевизионное агентство (ИТА). Главных редакторов заменили директора и продюсеры – все ставленники либерала Яковлева.

Тогда же от Гостелерадиокомпании официально отошел третий канал. Это произошло после того, как на седьмой сессии Моссовета от 15 октября депутаты постановили учредить самостоятельное Московское телевещательное предприятие (МТП) на базе студии московских телепрограмм.

За день до этого коммерческий канал «2х2» начал еженощно (с 23.00) транслировать пятидесятиминутный (!) вечерний выпуск новостей Би-би-си. Это оказалось возможным в силу того, что именно «2х2» владел эксклюзивным правом трансляции программ общеевропейского телеканала «Супер ченнел», штаб-квартира которого находится в Лондоне.

Вдохновленные тем, что к руководству ЦТ пришел либерал-демократ, его сподвижники начали движение в сторону разгосударствления ЦТ и передачи его в частные руки. Так, в ноябре известный предприниматель, управляющий Российской товарно-сырьевой биржей (РТСБ) Константин Боровой обратился к Е. Яковлеву с предложением акционировать ТВ. Но тот назвал письмо, с которым к нему обратился Боровой, «наглым». Иного ответа от руководителя ЦТ трудно было ожидать – еще жив был Советский Союз, и отдавать телевидение в руки новоявленных капиталистов никто не собирался. Во всяком случае пока. Однако эта идея уже витала в воздухе, и Боровой, что называется, бежал впереди лошади. Сам он в интервью «Независимой газете» подробно изложил суть своей проблемы. Приведем отрывки из этой беседы:

«Я готов взять на себя обязательство разработать проект приватизации – организовать распространение акций, договоры с дистрибьюторами, рекламу и т. д. Мы подготовили его и готовы взять на себя риск по выполнению. Мы хотим выпустить акции и распределить их между большим количеством вкладчиков. В демократической стране мощный институт телевидения должен быть независимым. Это должна быть коммерческая организация, «паблик компани», зависящая только от финансов. Его единственной целью должно быть получение прибыли. Проект обойдется примерно в 300 000 рублей, но, вероятно, его стоимость дойдет до 2 000 000. Планы приватизации могут составлять до 5% общей стоимости.

Рыночная цена телевидения: зданий в Останкине, техники, «ноу-хау» – примерно 5 миллиардов рублей. Мы готовы, распространяя акции, обеспечить миллиардов 10—15. Если там вообще хоть что-то осталось. Телевизионная техника разваливается, пополнения нет. Ощущение такое, что никому это не надо, Яковлеву тоже. Он, кажется, и сам не знает, что у него там есть и что кому принадлежит. 40% телевидения ему не подчинено, хотя он думает, что это не так. Там вовсю идет работа «налево» – через рекламу, сдачу монтажных и т. д. Телевидение отнимается у налогоплательщика. Очень важно, чтобы осталось, что приватизировать. А эта штука можеть приносить государству огромные деньги. Все равно они начнут акционирование, никуда не денутся. Государство задолжало народу сотни миллиардов – не имея товарной массы, оно должно расплачиваться недвижимостью. Приватизация все равно идет, но идет анархически, это – аппаратная приватизация...

Я глубоко уважаю Яковлева, с этого я и начал свое письмо. Его позиция – позиция интеллигентного человека: всех примирить. Но за это время все разворуется. Мы видим прогорающее предприятие и говорим: «Давайте мы сделаем его рентабельным». «Нет, – отвечают нам менеджеры от государства. – Вот ни за что». Их волнует еще вопрос о том: «А как же Президент станет выступать по частному телевидению?» Но во всех странах частные компании борются за то, чтобы президенты выступали у них, это вопрос престижа. Там никто не будет передавать нудятину вроде заседаний Верховного Совета. А если будет, то только если за это заплатят. Приватизированное предприятие не допускает диктата...

Мониторинг показывает, что телевидение Яковлева значительно консервативнее телевидения Кравченко – в отношении частных предприятий и в отношении рыночной экономики. Мы идем к рынку – населению надо дать правильную ориентацию. Яковлев этого не делает. Зачем? Телевидение – типичная госструктура. Председатель обладает полной властью. И управляет методом командных указов... Опять – воля одного человека во всей структуре. Это страшно...»