Гибель советского ТВ

Б. Ноткин родился в 1942 году в Москве в рабочей семье. Его родители рано разошлись, поэтому такое понятие, как безотцовщина, для Ноткина не пустые слова. Матери приходилось вкалывать с утра до вечера, чтобы прокормить двух сыновей. А время было послевоенное, голодное. Однако дети старались ни в чем не подводить свою мать, как могли, помогали ей. В частности, Борис успевал и в школе учиться, и по дому управиться, и в теннисной секции «Динамо» позаниматься. Кстати, теннисом он увлекался настолько серьезно, что в старших классах уже мог перейти в профессионалы, однако ему не повезло – на одной из тренировок «переиграл» себе кисть. Боль была настолько жуткая, что целый год он не мог даже опереться на эту руку. Короче, с активными занятиями спортом пришлось завязать, и Ноткин увлекся языками. Это увлечение привело к тому, что после окончания школы он поступил на переводческий факультет Института иностранных языков. На первом курсе к нему пришла первая любовь. Однако запомнилась она ему не с самой лучшей стороны.

Вспоминает Б. Ноткин: «Мой первый роман продолжался полгода, мы регулярно встречались. Мне было 19, ей 21. Но физической близости у нас не было. Она говорила, что до свадьбы это невозможно. И потом вдруг она мне объявила, что выходит замуж за другого. Оказалось, что все это время она была его любовницей! То есть меня полгода водили за нос! После этого мне в душу запал страх: женщинам верить нельзя, обмануть может каждая. И это недоверие во мне очень долго сидело...»

С блеском окончив институт, Ноткин попал на стажировку в аспирантуру исторического факультета МГУ. А затем в течение нескольких лет активно занимался переводческой деятельностью. Например, в 1969 году он был переводчиком на фильме «Ватерлоо», который снимался в Италии нашим соотечественником Сергеем Бондарчуком.

Вспоминает Б. Ноткин:

«Это произошло, как все в моей жизни, абсолютно случайно. Был 1967 год. Я только закончил институт и начал работать на Московском кинофестивале переводчиком. Меня представили Кингу Видору, который тогда был президентом Гильдии режиссеров Америки. Он же был автором американской версии «Войны и мира». Видор приехал на «Мосфильм», где Бондарчук показывал отснятые серии своей «Войны и мира». Для Бондарчука тогда была неприятная ситуация, потому что режиссеры, состоящие в худсовете «Мосфильма», считали, что его версия великого романа отвратительна, и бойкотировали этот фильм. Предыдущие серии пришлось принимать без худсовета приказом министра. Все эти либеральные писаки говорили, что фильм антихудожественный, что это иллюстрация. И вот на этом фоне Кинг Видор приехал на просмотр и был удивлен, что так можно снимать, с такими первоклассными актерами и армией. Обо всем этом Видор сказал на пресс-конференции. Я переводил. А когда Бондарчук поехал в Италию снимать «Ватерлоо», он потребовал, чтобы Госкино оформило меня.

Я не был членом партии, не был женат, и еще у меня была масса недостатков в анкете. Поэтому кадровик меня завернул. Бондарчук позвонил своему другу, кандидату в члены Политбюро, будущему министру культуры Демичеву Петру Ниловичу, и меня за неделю оформили. Так я впервые в жизни попал за границу.

Я провел в Италии три месяца. Мы каждый день обедали то у Феллини в его ресторане «Чезорино», то ходили к Висконти. Сказочное было время. Потом мы переехали в Лондон озвучивать фильм на студии «Пайнс» и месяц жили там. Был 1970 год...

Наполеона в «Ватерлоо» играл оскаровский лауреат Род Стайгер. В те дни ему как раз вручали премию Британской академии. Процедура была следующая: выходит лорд Лоуренс Оливье, объявляет, за что вручается награда, затем появляется Род, подходит к английской королеве, она вручает приз, он наклоняется к ее руке, имитируя поцелуй (по этикету к руке королевы губами не прикасаются). А мы смотрели эту церемонию с Бондарчуком по телевизору. И видим – Стайгер что-то шепчет у ручки, а у королевы улыбка до ушей! Вечером мы вместе ужинаем, Бондарчук пристает: «Что ты ей сказал?» Он не отвечает. И когда мы уже уезжали, а Род нас провожал, Бондарчук уже с обидой спросил: «Что же все-таки ты сказал королеве?» И тогда он раскололся: «Я наклонился и спросил: «Что вы делаете сегодня вечером, Ваше Величество?»...»

В 70-е годы Ноткин продолжил карьеру переводчика, а также занимался психолингвистикой – наукой о закономерностях порождения и восприятия речевых высказываний. Жил он в отдельной квартире у метро «Сокол» один, поскольку его мама умерла довольно рано, а женой он так и не обзавелся. Почему? Вот как сам Ноткин отвечает на этот вопрос: