Гибель вермахта

Сталин сосредоточил на южном фланге 40% стрелковых соединений и 84% танковых сил. Таким образом, советское руководство достигло гигантского сосредоточения сил: оно имело шестнадцатикратное преимущество над противником. 9 сентября в директиве всем фронтам и армиям Сталин обещал офицерам и солдатам самые высокие награды, если они проявят себя в боях за Днепр. Не случайно, что за форсирование Днепра советским солдатам давали звание Героя Советского Союза; это несколько девальвировало высшую воинскую награду. Военный аспект отступления к Днепру для немцев не был сложным, но существовал целый ряд проблем, которые усложняли задачу. Требовалось эвакуировать примерно 200 тысяч раненых вместе с госпиталями и персоналом немецкого, венгерского, румынского и словацкого отделений Красного Креста, а также огромное количество советского гражданского населения. Опыт отступления показывал, что на отвоеванных территориях Красная армия немедленно призывает в свои ряды всех здоровых мужчин с 16 до 60 лет и зачисляет их в боевые части. Эти новобранцы заполняют бреши на линии фронта, служа живым щитом^{299}. В наступательных боях советская пехота несла огромные потери. Пополнять обескровленные части было некем, поэтому в армию призывали не только местных жителей, но и «хивис», которых не расстреливали, но переобмундировывали и уже в качестве советских солдат, под надзором офицеров и заградотрядов, гнали вперед, как бы заставляя кровью смыть позор измены. Их загоняли на минные поля с целью разминирования или в атаки для выяснения расположения огневых средств противника^{300}.

В результате массовой эвакуации немецких тылов, за немецкими полками, украинскими полицейскими и вспомогательными частями, эскадронами добровольцев из кавказских народов, туркменскими легионами и колоннами рабочих к Днепру тащились бесконечные толпы гражданских лиц. Немцы стремились лишить Красную армию не только живой силы, но и материальных ценностей: 6 сентября Геринг предписал командующим армиям вывозить все запасы продовольствия и сырья, все поголовье скота, станки и сельскохозяйственные машины, а также транспортные средства. В полосе немецкой 6-й армии местному населению оставили 1/5 запасов зерна. В «боевом журнале» армии, однако, осталась запись, что эта мера, продиктованная гуманными соображениями, привела к военному ущербу: Красная армия это зерно немедленно конфисковала^{301}.

Ги Сайер, рядовой дивизии вермахта «Великая Германия», вспоминал, что осенью 1943 г. при отступлении к Днепру вермахт лишился важнейшего источника своей мощи — подвижности. Солдаты группы армий «Центр» в условиях осенней распутицы тащились со скоростью не более пяти километров в час. Знаменитая немецкая мобильность стала воспоминанием. Вооружения Красной армии становились все более современными. Солдаты вермахта оказались лицом к лицу с чрезвычайно подвижными свежими моторизованными полками^{302}.

27 сентября 1943 г. у города Лютеж (30 км севернее Киева) советские войска 38-й армии генерал-лейтенанта Н.Е. Чибисова смогли переправиться на другой берег Днепра и создать там плацдарм. К исходу сентября плацдарм был расширен до 50 км². Созданная на Лютежском плацдарме группировка 1-го Украинского фронта сыграла главную роль в освобождении Киева^{303}. Обходя Киев, танковая армия Рыбалко нацелилась на линии снабжения группы армий «Юг». Критическая для немцев ситуация возникла и в Запорожье: 15 октября генерал Хайнрици вынужден был отдать приказ о взрыве плотины и электростанции. После взятия Запорожья советская армия смогла выйти в низовья Днепра и на подходы к Крыму. Начальник оперативного отдела ОКХ Адольф Хойзингер уже 10 октября 1943 г. сравнивал в своем дневнике положение Германии с положением Пруссии в Семилетнюю войну, когда только чудо — смерть Елизаветы Петровны — спасло Фридриха Великого и Пруссию^{304}. Нацистскую Германию также могло спасти только чудо. Как известно, к подобному сравнению прибегал и Геббельс — после смерти Рузвельта (12 апреля 1945 г.).