Гибель замка Рэндол

- Он уже уехал, - успокоил жену Рэндол. - И я надеюсь, что он и впрямь больше не вернется.

- Мне кажется, что он уехал не по-настоящему, что на самом деле он затаился в башне и смотрит оттуда.

- Я сегодня же проверю башню, а завтра с утра прикажу вынести все, что там найдется, и сжечь. Саму башню отремонтируем… или нет, лучше всего ее снести напрочь. Так будет спокойнее.

- Ты замечательно придумал. Только туда мы пойдем вместе. Я боюсь оставаться одна и боюсь отпускать тебя одного.

- Хорошо, пойдем вместе. В башне нет ничего страшного, я еще в детстве облазал ее всю, до последнего уголка. Это просто поветшав-шее укрепление, которое давно потеряло всякий смысл. Его давно пора разрушить.

Казалось бы, после этих слов лорд с супругой должны направиться к обреченному строению, но они, не сговариваясь, вошли в дом и поднялись на третий этаж, где в левом крыле находилась детская. Люди, прожившие в согласии много лет, умеют понимать друг друга без слов.

Помещений во дворце было более чем достаточно - и парадных, и жилых; комнатушек челяди и покоев, пустующих в ожидании знатных гостей. Но оба сына лорда Рэндола жили в одной не слишком большой комнате. Когда-то чета Рэндолов решила, что будет хорошо, если братья станут жить вдвоем, и так действительно было хорошо.

Обычно перед сном дети спускались во взрослые комнаты и желали родителям покойной ночи, но случалось и наоборот, так что никто не удивился поступку господ. Дети, испросив разрешения поиграть еще немного, немедленно вернулись к выстроенной на полу крепости, которую они азартно штурмовали. Старшему сыну шел уже тринадцатый год, и ему пора было приобретать мужские привычки, но Рэндо-лы не спешили разъединять братьев. Когда мальчики вместе, один учится быть старшим, второй учится быть большим.

Полюбовавшись на играющих детей, лорд и леди также неспешно направились в столовую, где ждал поздний ужин. В округе было уже тихо, деревня ложится спать рано и встает засветло, одни лишь знатные господа ложатся заполночь и встают, когда на полях вовсю кипит работа. Часы, стоящие в столовой, пробили одиннадцать, когда чета Рэндолов собралась осматривать брошенное колдуном помещение. Внутри башни было совсем темно, и Рэндол взял масляный фонарь, висевший на крюке возле парадного входа. Дубовая дверь башни была распахнута, за ней темнела узкая, круто загибающаяся лестница. Чтобы попасть в помещения первого этажа, нужно было по винтовой лестнице подняться наверх, а затем уже спуститься в обширный зал, в стенах которого слабо светлели узкие бойницы. Когда-то такое устройство затрудняло штурмующим возможность взять башню. Но последние двести лет оно затрудняло владельцам замка возможность хоть как-то использовать обветшалую твердыню. До недавнего времени башня стояла пустой, а полгода назад в ней обосновался явившийся неведомо откуда колдун, тот самый, что, проклиная хозяев за негостеприимство, убрался восвояси час назад.

Рэндол с женой поднялись на второй этаж. Зал встретил их пыльной, нежилой пустотой. Не было даже мебели, втащенной на веревках через специально прорубленное широкое окно. На третьем и четвертом этажах - те же пыль и запустение. Казалось, здесь вовек никто не жил. Лишь когда по трухлявой лесенке, где легче переломать ноги, чем просто спуститься, они проникли в цокольный этаж, перед ними открылось жилище чародея. Старая массивная мебель, рассохшаяся и неудобная, - маг специально просил такую, говоря, что не может работать среди комфорта; жесткая постель с колючими шерстяными одеялами, а из редкостей, вытребованных у хозяев, - скелет виверны в углу и коллекция палаческого инструмента. Все остальные дары исчезли бесследно.

- Как он это сюда затащил? - шепотом спросила леди Рэндол.

- Точно так же, как забрал с собой все остальное. Магам доступно многое, в том числе и алчность.

На круглом столе, придавленная камнем, лежала бумага. Лорд подошел, глянул на каллиграфически выписанные буквы.

- Что там? - спросила жена.

- Ерунда! - ответил Рэндол и, скомкав записку, бросил ее на пол. - Как всегда наш гость злобствует.

Леди Рэндол подошла к одной из амбразур, приподнявшись на приступок, устроенный для лучников, выглянула наружу.

- Дым! - воскликнула она тревожно. - Вильгельм, в доме пожар!

Подбегать к бойнице и смотреть Рэндол не стал. Едва не сломав лестницу, он взлетел на второй этаж, в три оборота прокрутился во двор. В сгущающихся сумерках стлался тяжелый, жирный дым, выползавший из дверей. Разноголосый крик несся из здания. Слуг в замке было много, казалось, вопит самый дом. От конюшен бежали с ведрами, кто-то вышиб окно на втором этаже, но вся эта деятельность казалась ничтожной на фоне разрастающегося пожара.

Рэндол метнулся к дверям, но там его встретил такой плотный дым, что стало ясно - добежать к боковому крылу не удастся.

Окошечко швейцарской осветилось отблесками огня: пожар, доселе обозначавший себя лишь дымом, вырвался на волю.