Гибельный шторм (ЛП)

Все усилия были напрасны. Он поворачивался снова и снова и продолжал умирать. Не было ни выхода, ни смысла, ни надежды. Каждый раз, когда Хорус опускал клинок, Ангел видел отблески грядущего будущего. У каждой смерти были свои последствия. Они ни разу не повторились, и все были кошмарны. Хорус торжествовал. Все, что менялось, — это его путь к власти.

Сангвиний продолжал разворачиваться — теперь для этого ему даже не нужно было прилагать усилия — и видел бесконечные образы собственной смерти, так, как будто находился в зеркальном коридоре, уходящем в бесконечность. Но это были не просто видения: они казались реальностью. Он умирал тысячей смертей одновременно, и боль была в тысячу раз сильнее.

Снова надвинулась тьма. На этот раз она пришла из его собственной души. Это был гнев, который заставил боль померкнуть. Гнев распахнул гигантскую клыкастую пасть, изрыгая пламя и ненависть. Гнев поглотил Ангела, но в то же время снабдил его своими челюстями. С их помощью Сангвиний мог заставить предателей заплатить кровью. Примарх ревел от боли и гнева, а перед глазами бесконечно мелькали видения гибели. Тьма внутри набросилась на тьму снаружи. Погребенная где-то глубоко внутри среди мук и агонии, личность Сангвиния воспротивилась происходящему. Он не хотел становиться таким. Он отрекался от черного монстра, который считал Ангела своим отцом. Последняя искра разума отчаянно потянулась вперед в поисках надежды. Разум Сангвиния рассматривал одну смерть за другой, ища знак, какой-нибудь дар судьбы, который привел бы к иным последствиям, кроме вечной ночи для Империума, но искра света мерцала все слабее.

И все же Сангвиний увидел надежду. Среди бесконечного количества вариантов битвы с Хорусом нашелся один, где Ангел бросал вызов предопределенной гибели. Одно видение отличалось от других. Всего одно. И в нем Сангвиний уклонился от смертельного удара. Хорус вложил в него слишком много сил и потерял равновесие, когда промахнулся. На долю секунды он замешкался, силясь выправить баланс. Ангел воспользовался моментом и поднял Карминовый клинок. Острие нашло слабину в горжете Хоруса. Меч пробил броню.

И горло.

И череп.

О подобном исходе Сангвиний никогда не мог даже подумать, потому что все его видения строились на совершенно иных принципах. И только в этом видении ужасная чернота уходила, таяла и рассыпалась облаками пепла. Здесь и только здесь была надежда. Только так Империум продолжал существовать. Только в этом случае продолжала жить мечта Императора.

Будто громадная змея, смыкающая кольца, бесконечные видения смерти собрались вокруг Сангвиния. Они пытались задушить единственную надежду. Уничтожить то, что превращало их из предопределенности в вероятность. Видения опутали примарха и светлый образ, будто бы сплетаясь в огромный узел, затягивавшийся все туже. Губительный гнев снова поднялся из глубин, с каждым мигом пуская все более прочные корни в душе Ангела.

Когда узел затянется окончательно, свет угаснет, и останется только ярость.

Сангвиний чувствовал важность решения. Он сделал выбор. Примарх отказался от черноты и выбрал надежду. Ангел потянулся к свету. Он поднял меч и погрузился в видение. Он стал тем Сангвинием, что убивает Хоруса. Клинок убил предателя и рассек ткань кошмара. Рассек узел. Видения раскололись, будто разбитые зеркала, и рухнули в бездну.

Сангвиний падал, но теперь у него был меч. Ангел снова взмахнул Карминовым клинком, которым только что пробил череп Хоруса и разрубил узел судьбы. Он вложил в удар такую мощь, что смог рассечь саму ткань не-реальности.

Клинок погрузился в плоть видения и вспорол покров варпа пламенным росчерком. Сангвиний увидел, что внизу, там, куда он падал, разгорается свет. Примарх покидал царство видений, но еще не вернулся в реальность. Попал в серую зону — не сон и не явь. Но она имела связь и с тем, и с другим. Свет тоже оказался узлом. Он выглядел как переплетение каналов в крепости, однако каналы как таковые отсутствовали. Перед Сангвинием струились потоки энергии варпа и материи из внутренностей Пиррана. Он видел, как реальное сталкивается с нереальным и порождает материал ворот. Раскаленная, невероятная по своей сути масса пульсировала и прокатывалась по поверхности узла. Это была тигельная печь, в которой зародится новая галактика. Сангвиний спускался, расправив крылья, собираясь разрубить узел надвое.

Он прошел сквозь шар. Процесс создания остановился за его спиной. Потоки энергии заголосили. Лишившись формы, заточенная в узле мощь бесконтрольно разлетелась по пустоте. Над головой Сангвиния вспыхнул пламенный купол.

Ангел продолжал падать, выставив перед собой меч. Появился новый узел энергии, и он рассек его. А потом еще один. И еще. И еще. Он выбрал жизнь и разорвал оковы судьбы, а вместе с этим получил возможность рассечь путы, которыми Хаос пытался связать примарха. Он нанес смертельную рану существу, сущность которого едва понимал. Он не мог даже представить себе размеры врага, которого смог победить.