Гибельный шторм (ЛП)

— Мне нужна тишина, — оборвал его Лев.

Мостик затих. Офицеры начали передавать данные шепотом. Громада Давина заполнила весь окулус. Атмосферу планеты расчертили огненные шлейфы десантных капсул.

Необходимость решения давила на Льва. Нужно было принять его прямо сейчас. Безумие, охватившее Сангвиния, окончательно убедило его в том, что Давин нужно уничтожить. Этот мир представлял угрозу. Он атаковал их даже сейчас, несмотря на то что ни один сканер не мог засечь никакой активности. Возможно, самого его существования было достаточно Этот источник скверны нужно стереть с лица Галактики.

«И я должен это сделать? Уничтожить планету и Сангвиния вместе с ней? Начать войну с Девятым легионом? Вероятно, еще и с Ультрамаринами?»

Это сыграло бы на руку Хорусу.

«Но какова альтернатива? Сдержаться и позволить Ангелу воплотить в жизнь свою безумную прихоть? Позволить Давину распространять хаос? Неужели мы прибыли сюда только затем, чтобы угодить в ловушку?»

Уничтожение Давина было очевидной необходимостью. Если бы у него и оставались какие-то сомнения после Эписима, сейчас, после того что сделал Сангвиний, от них не осталось бы и следа. Оскверненные миры должны умереть, а Давин был источником скверны.

— «Виссини» вошел в атмосферу, — сказал Стений.

«Отдай приказ, — произнес внутренний голос, твердивший о суровой необходимости. — Ты знаешь, что нужно сделать».

Лев кивнул собственным мыслям.

— Капитан, — начал он, — подготовьтесь к...

И замолчал.

Кровь застыла в жилах примарха, когда он осознал всю чудовищность тех слов, которые собирался произнести.

— Отменить бомбардировку! — крикнул он. — Подготовиться к десантированию на поверхность. Мы захватим Давин.

Лев ринулся прочь с мостика и понесся по коридорам. Его ярость была столь сильна, что и смертные, и легионеры предпочли побыстрее убраться с его пути. Примарх остановился у камеры Кёрза и велел страже уйти. Ему незачем было сюда приходить, но ноги сами принесли Льва именно сюда.

Он стоял в центре камеры и смотрел на пустые оковы. Затем моргнул и поднял правую руку. Пальцы слегка дрожали.

— Почти... — прошептал он. Всего одно слово отделяло его от убийства брата. Одно-единственное слово.

«Что-то зловещее играет с моими мыслями».

Нечто, чье влияние было слишком мягким, чтобы он мог его заметить и воспротивиться. Медленно, но верно оно вело его к краху.

Лев на миг закрыл глаза, а когда открыл, камера как будто приветствовала его. Он словно бы пришел сюда, чтобы запереть самого себя. Примарх хмыкнул и вышел в коридор, захлопнув за собой дверь.

Ему не стало легче. Незримые цепи теперь казались еще прочнее, потому что он не понимал их природы.

Лев активировал вокс-канал с Жиллиманом:

— Робаут, будь осторожен.

— Что ты наделал? — спросил Мстящий Сын. — Ты не можешь вот так взять и разбомбить...

— Бомбардировки не будет, — перебил брата Лев. — Но я едва не отдал приказ.

Повелитель Ультрамаринов замолчал, переваривая информацию.

— Робаут, — повторил Лев, — следи за собой. Не доверяй желаниям. Перепроверяй все свои решения. Я чуть не погубил всех нас.

Калибанец двинулся дальше по коридору. Звук тяжелых шагов гулким эхом отражался от стен. В его душе ужас от того, что он едва не совершил, переплетался со злостью на Сангвиния и недоверием к самому себе. Примарх хотел поквитаться с врагом, посмевшим им манипулировать. Возможно, этим врагом была та тень, которую Сангвиний видел в варпе.

Лев, сам того не желая, вспоминал каждый этап путешествия с Макрагга. Все, что он видел, каждая битва и победа вели к этому месту и времени. События сформировали его видение. Они доказали ему необходимость уничтожения Давина.

Он не знал, с кем или чем предстоит сражаться. Примарх ускорил шаг, спеша на войну, но не мог убежать от тени, следующей за ним, разъедающей уверенность и заставляющей сомнения распространяться, будто чума.

«Следи за собой».

Вместо того чтобы стать щитом, предупреждение Льва вонзилось в мысли Жиллимана подобно кинжалу.

— Подготовьте корабли! — приказал Жиллиман. — Мы отправляемся на поверхность Давина немедленно.

— К чему нам готовиться? — спросил Город.

— К худшему.

С этими словами примарх покинул мостик и отправился в личные покои, где хранились атамы. Он сумел скрыть смятение. Ни голос, ни выражение лица не выдали Жиллимана, но для этого пришлось приложить немалые усилия. Кровь стыла в жилах примарха.

«Перепроверять решения? — думал он. — Брат, ты даже представить не можешь, как давно я начал в них сомневаться».

И, похоже, не зря. Лев едва не принял худшее решение из всех возможных.

«Какие же мы хрупкие. Мы повелеваем такой мощью, но при этом нас так легко уязвить».

Жиллиман коснулся шеи там, где оставил свой след кинжал Кора Фаэрона. Примарх пересматривал решения, ставил под сомнение логику действий и наконец нашел закономерность. То, что подталкивало его к краю пропасти, всегда прикрывалось логикой и доводами. Сила врага заключалась в искушении и умении скрывать свою истинную природу.