Гиблая слобода

Клавиши у аккордеона были грязные, с жирными отпечатками пальцев, с полустертыми нотами.

* * *

Жако против воли украдкой наблюдал за Бэбэ. Протанцевав два вальса с Реем и танго с Жюльеном, девушка принялась болтать с Лизеттой. Жако хотелось пригласить ее, ко он боялся получить отказ при товарищах. Он разыгрывал перед ней высокомерное безразличие, а перед приятелями притворялся, что все в порядке, но он, мол, умеет держать язык за зубами. Виктор сказал ему тихо:

— Слыхал, Жако, парни из Шанклозона собираются завтра прийти на танцы в «Канкан».

— Порядок! Вот будет потеха!

Жако зажмурился. Он улыбнулся и ударил кулаком о ладонь левой руки.

Постепенно всех сморила усталость. Аккордеон никак не мог одолеть «Сказки венского леса». Полэн распечатал коробку сигар и пустил ее по рукам.

Жако с наслаждением затянулся сигарой.

— Ну, как твоя песенка, Ритон? Готова?

Ритон оторвал край бумажной скатерти и встал. Вид у него был недовольный. Стихи еще не совсем отделаны. Особенно конец.

— Плевать! Начинай, Ритон, давай свою песенку! Ритон оперся ладонью о стол и запел:

Полэн Розетту в дом берет, —
Рука, нога, спина, живот, —
Аккордеон о том поет:
Полэн Розетту в дом берет.

[2]

Иньяс остановил его:

— Погоди минутку…

Он уловил мотив и стал подбирать его на аккордеоне.

— Ну как, выходит? Я буду аккомпанировать, начинай после вступления…

Аккордеон заворковал среди наступившей тишины.

Бедна невеста бедняка, —
Спина, живот, нога, рука, —
Есть сердце — нету кошелька, —
Бедна невеста бедняка.

— Спина, живот, нога, рука, — весело подхватил Мимиль, ерзая на стуле.

— Да нет же, балда! Повторять надо первую строчку. Слушай хорошенько.

— Да не мешайте вы! Давай дальше, Ритон. Песенка у тебя просто мировая.

Пусть бог подаст им пирога, —
Спина, живот, рука, нога, —
К обеду ложка дорога,
Пусть бог подаст им пирога!

Тут Ритон умолк и скомандовал:

— Хором, ребята!

Пусть бог подаст им пирога.

Но половина парней сбилась и запела: «Спина, живот, рука, нога…»

Когда одёже — грош цена…

— Слушайте внимательно этот куплет, — сказал Ритон и продолжал:

Когда одёже — грош цена, —
Рука, нога, живот, спина, —
Банкира помощь не нужна,

Ритон поднял обе руки, чтобы лучше дирижировать хором.

Когда одёже — грош цена…

Ребята по — настоящему спелись только под конец.

Что ж, сухо счастье их слегка, —
Живот, спина, нога, рука, —
Винца бы им хоть полглотка!
Что ж, сухо счастье их слегка.

Последняя строчка прозвучала особенно слаженно. Ее повторили просто так, для удовольствия:

Что ж, сухо счастье их слегка!

— Ты прав. Слегка сухо, — проговорил, еле ворочая языком, Виктор и, придравшись к случаю, налил себе еще стаканчик. Затем повернулся к Жако и сказал, подмигивая: — Парни из Шанклозона завтра придут на танцы…

— Не беспокойся, прием обеспечен! Факт!

Какая-то непонятная грусть овладела Жако. Сигара была превосходная. Песенка у Ритона вышла потрясающая. От рома во всем теле чувствовалась приятная легкость, а Иньяс играл на аккордеоне лучше всякого профессионала. Музыка и клубы ароматного табачного дыма придавали всему окружающему характер чего-то нереального, сказочного. Ребята были мировые, Полэн и Розетта наслаждались счастьем. Здесь было хорошо, даже слишком хорошо, а Жако взгрустнулось. И так всегда. В кино, стоило Жако посмотреть журнал и документальный фильм, как он уже чувствовал себя несчастным, хотя гвоздь вечера и вместе с ним полтора часа ничем неомраченного удовольствия были еще впереди. Но он уже заранее знал, чувствовал — скоро фильм кончится. Мысль о неизбежном конце всякого удовольствия все портила ему. Жако курил, пил, в ушах у него звучал аккордеон Иньяса, и ему было по — настоящему грустно.

— Верно ведь, у Ритона получилась потрясающая песенка. «Что ж, сухо счастье их слегка».

* * *

Ночью слегка подморозило, и мостовая блестела, словно после дождя. Жако поднял воротник и засунул руки в карманы.

— Ну как, хорошо прошла свадьба? — спросила мать, едва он переступил порог.

Жако что-то проворчал в ответ.

— Не знаю, что стряслось с малышом, — сказала мать. — Кашляет весь вечер. И кашель какой-то странный. Лулу весь прямо кровью наливается. Только бы не просту дился, ведь он играл на сквозняке!.. Да. ч Жако! Я кое-что нашла для тебя.

— А что?

— Я отпорола от своего старого пальто вот эту шелковую подкладку, она совсем еще крепкая. Это шелк, настоящий шелк. Пощупай-ка… Теперь такой материи не делают. Вот я и подумала, подойдет тебе на кашне…

— Но ведь она не белая.