Гиблая слобода

Ребята опять было задремали, но вдруг, непонятно почему, Жако, все время молчавший после своего препирательства с Ритоном, вскочил на ноги, бледный от злости, и принялся ругать их всех скопом и себя в том числе. Да, надо признать, немногого они стоят. Спрашивается, кто больше всего хлопочет ради их же забастовки? Да те, кто даже не работает на стройке: Союз молодежи — Шантелуб, компартия — Мартен. Мартен распространяет листовки о Новостройке, которые размножили на ротаторе в его же ячейке. Кроме того, он побывал у мэра и у священника, добиваясь создания комитета помощи семьям бастующих. На днях в «Канкане» как раз состоится организационное собрание этого комитета. Им следует, пожалуй, побеспокоиться и хотя бы сходить на это собрание. А что делают они сами, они, парни со стройки? Потратив всего четверть часа на сбор пожертвований, отправляются греть бока у печурки мамаши Мани в ожидании, пока за ними явятся с просьбой заменить на ринге Сердана или заткнуть за пояс Ива Монтана. Жако срал, а ребята сидели, разинув рты и раскрыв глаза. Но что же они могут сделать? Провести собрание? Выпустить листовку? Нет, Жако хотел, чтобы они организовали что-нибудь свое, молодежное. Он как следует и сам не знал, что, ну, бал, например…

Эта мысль привела всех в восторг: бал в их пользу, вот это да! Уж этот бал удастся на славу, можете не сомневаться. Они сами будут за всем следить в баре.

Мимиль привстал, да так и замер, словно повис над стулом: ему никак не удавалось разогнуть спину.

Ребята стали облачаться в пальто и плащи. Один Рири остался дремать среди пустых стульев.

На улице холод живо пробрал их. Каждый бегом бросился к своему дому. Прижав локти к бокам, Жако крикнул Шантелубу:

— Бежим, что ли, оратор!

* * *

Жюльен насвистывал вальс. Впереди, стараясь не отставать друг от друга, катили Жако и длинный Шарбен; Клод, Жюльен, Виктор, Октав, Мимиль, парашютист и Рыжий ехали все вместе, целым отрядом. Позади всех одиноко тащился Рири Удон, вяло нажимая на педали. Он склонил голову на левое плечо, и она подпрыгивала при каждом толчке.

Было еще совсем темно, й ребята старались спрятать в середине отряда тех, у кого фонари на велосипедах были в неисправности. Иногда кто-нибудь отпускал руль и начинал шумно потирать руки, замерзшие, несмотря на перчатки, другой наклонялся над рамой велосипеда и похлопывал себя по икрам, словно его кусали комары. Кое — где шоссе на несколько сот метров тянулось вдоль полотна железной дороги. Когда велосипедистов обгонял поезд, они посылали ему вдогонку ругательства, стараясь всячески показать, что прекрасно обходятся и без его услуг. Жюльен насвистывал вальс «Королева Мюзетт».

— Сегодня утром мать прямо за волосы вытащила меня из кровати, — рассказывал Жако, потирая себе поясницу, — никак не мог продрать глаза.

— Хочешь я сегодня заменю тебя у лебедки? — предложил Шарбен.

— Ну, нет! Этого еще не хватало!

Октав заметил, что у Клода Берже затек глаз и на щеке появился огромный синяк.

— Ты, видно, получил сполна на тренировке?

Но Клод принялся объяснять, что проработать три раунда с Реем очень полезно для начинающего боксера.

8 Жан — Пьер Шаброль 209

— Еще бы, — насмешливо отозвался Мимиль, перебивая Клода, повторявшего: «бок — бок — боксера»: — Ничто так не формирует молодежь.

Клод сердито посмотрел на приятеля.

— Сегодня утром к нам на стройку должен приехать депутат, — сказал Шарбен, обращаясь к Жако.

— Ну что ж, времени у нас хоть отбавляй. Депутаты не такой народ, чтобы рано вставать с постели.

Готовясь взять крутой подъем, велосипедисты привстали на сиденьях и изо всех сил заработали ногами. Рири удивился, заметив, что не двигается с места; он поднял голову, увидел косогор и только тогда решил налечь на педали. Преодолев подъем, ребята опустились на сиденья и поехали под уклон без тормоза. Колеса стремительно вращались, педали позвякивали, и этот звук напоминал щебетанье птенчиков.

Возле стройки они были встречены восторженным лаем. Ланьель бросался под колеса велосипедов и радостно прыгал вокруг, словно принимал за ласку проклятия, которыми его осыпали.

Оказалось, что парни приехали слишком рано. Они в первый раз проделали весь путь на велосипедах и не рассчитали времени. Завтра они прибудут на стройку прямо к началу работ. Велосипеды поставили в угол сарая, продели цепь через все колеса и повесили на нее замок.

Женщина лет сорока, в серовато — голубом пальто, подошла к ним и спросила, где она может видеть «мсье Баро или мсье Ла Сурса». Парни указали ей на барак, в окне которого колебалось неверное пламя свечи. Когда женщина скрылась за дверью, они, понизив голос, принялись разбирать ее внешность.

Небольшими группами стали прибывать другие рабочие. Наконец все оказались в сборе, потолкались еще немного возле цехов, обмениваясь отрывистыми приветствиями и быстрыми рукопожатиями, и хотели уже разойтись по своим местам, когда Баро позвал их на митинг. За ним из барака вышли Ла Суре и незнакомая женщина.