Гиблое место

Лапы у белки отнялись.

Золт с тихим рычанием впился в горло зверька. Прогрыз шкуру, перекусил наполненные кровью сосуды.

Лилли ощущала, как кровь белки вытекает из жил, как жадно Золт присосался к ране. И будто уж нет между ней и братом никаких посредников, будто это к ее горлу припали его губы, а в его рот хлещет ее кровь. Вот бы проникнуть в его сознание, объединить в себе хищника и жертву. Но, увы, она может вторгаться лишь в души животных.

Лилли обессиленно откинулась на одеяла и в полузабытьи затянула монотонное:

— Да, да, да, да, да…

Вербена сверху навалилась на нее.

Кошки вокруг сестер сбились в разношерстную хвостатую груду, из которой смотрели усатые морды.

* * *

Надо попробовать еще раз, решил Томас. Ради Джулии. Он вновь потянулся туда, где ворочалось холодное сознание Беды. И Беда тут же потащила его к себе. Томас не упирался. Пусть клубок в голове разматывается. Кончик нити вылетел в окно, устремился в ночь, достиг цели.

«Кто ты? Где ты? — телевизил Томас. — Что тебе надо? Зачем тебе обижать Джулию?»

* * *

Золт бросил дохлую белку и встал. И тут кто-то снова положил ему руку на голову. Золт вздрогнул, резко обернулся и замахал кулаками.

За спиной никого не оказалось. Вдалеке на бледной глине виднелись два темных пятна. Это кошки по-прежнему таращат на него янтарные глаза. Прочая живность разбежалась кто куда. Если за ним кто-то шпионит, то где же он спрятался, этот соглядатай? В кустах? В углублении на склоне каньона? Слишком далеко, оттуда он бы до Золта не дотянулся.

К тому же Золт и сейчас чувствует у себя на голове эту руку. Он даже провел ладонью по мокрым волосам: может, просто лист пристал? Нет.

Рука надавила сильнее. Ну да, никаких сомнений: пять пальцев, ложбинка на ладони.

«Кто… где… что… зачем?» — отдалось у него в сознании. Только в сознании: слух не улавливал ничего, кроме рокота дождя.

«Кто… где… что… зачем?»

Бешенство и растерянность овладели Золтом. Он обвел каньон взглядом.

С головой творилось неладное. Такого ощущения Золт еще никогда не испытывал: будто что-то заползло ему в мозг и теперь продирается сквозь него.

— Кто ты? — вслух спросил Золт. «Кто… где… что… зачем?»

— Кто ты?

* * *

Томас убедился: Беда — человек. Хоть и не совсем, а все же человек. Изнутри гадкий-прегадкий.

Сознание у него прямо как водоворот — стремительный, черный, чернее не бывает. Так и затягивает Томаса, так и хочет проглотить его живьем. Томас попытался вырваться, выплыть на поверхность. Куда там. Беда тащит и тащит его в Гиблое Место, а оттуда уже не уйти. «Пропал», — подумал Томас. Но тут на него напал такой страх перед Гиблым Местом, так стало горько от мысли, что он будет там один-одинешенек и Бобби с Джулией никогда его там не найдут, что Томас поднатужился, рванулся и давай сматывать клубок. Вот он и обратно в Сьело-Виста.

Томас сполз на матрас и натянул на голову одеяло, чтобы не видеть ночь за окном и самому не попасться на глаза обитателям ночи.

Глава 34

Уолтер Хэвелоу, брат миссис Фаррис, унаследовавший ее скромное состояние, жил в Вилла-Парк, более богатом районе, чем тот, где жили супруги Фан. Зато в смысле вежливости и обходительности ему до Фанов было далеко. Окна принадлежавшего ему английского особняка в тюдоровском стиле горели теплым приветливым светом, однако сам Хэвелоу принял Бобби и Джулию отнюдь не приветливо. Он даже не предложил им войти в дом. Стоя в дверях, он взглянул на удостоверения гостей и вернул их.

— Ну и что вам?

Хэвелоу был высокий лысеющий блондин с круглым брюшком и густыми, с рыжиной, усами. Проницательные светло-карие глаза светились умом, но было в этом взгляде что-то холодное, цепкое, оценивающее — ни дать ни взять бухгалтер, ведущий дела мафии.

— Я же говорю: супруги Фан посоветовали обратиться к вам, — втолковывала Джулия. — Нам нужна фотография вашего покойного зятя.

— Это еще зачем?

— Понимаете, в деле, которое мы сейчас расследуем, замешан один человек, который выдает себя за мистера Фарриса.

— Вранье. Мой зять умер.

— Мы знаем. Но у самозванца такое удостоверение личности, что комар носу не подточит. Вот нам и понадобилось фото настоящего Джорджа Фарриса, чтобы его уличить. Вы уж извините, но вдаваться в подробности я не имею права: это касается личной жизни нашего клиента.

Хэвелоу повернулся и захлопнул дверь перед носом у гостей.

Бобби взглянул на Джулию и заметил:

— Любезен до безобразия.

Джулия снова позвонила.

Через некоторое время дверь вновь отворилась.

— Ну что еще?

— Я прошу прощения, что мы не сообщили о своем приходе заранее, — начала Джулия, изо всех сил стараясь сохранить доброжелательный тон, — но фотография вашего…

— А я за ней и пошел, — огрызнулся Хэвелоу. — Если б вы не трезвонили попусту, я бы давно ее принес. И он захлопнул дверь.

— От нас что — плохо пахнет? — недоумевал Бобби.

— Ну и фрукт.

— Думаешь, он вернется?

— Пусть только попробует не вернуться. Я ему дверь разнесу.

Позади них по навесу, закрывавшему часть садовой дорожки у дома, яростно грохотал дождь, водосточные трубы утробно клокотали. Уже от самих этих звуков пронимало холодом.