Гиблое место

Держа цепочку двумя пальцами, Джекки легонько покачивал ее, отчего хрусталик на конце совершал круговые движения.

— Хорошо, Фрэнк. Вот ты расслабляешься, полностью расслабляешься. Ты слышишь только мой голос, только мой, отвечаешь только на мои вопросы, только намой…

Когда Джекки убедился, что Фрэнк уже пребывает в глубоком трансе, он дал ему последние указания, убрал хрусталик и велел закрыть глаза. Фрэнк повиновался.

— Как тебя зовут? — спросил Джекки.

— Фрэнк Поллард.

— Где ты живешь?

— Не знаю.

В телефонном разговоре Джулия уже сообщила Джекки, какие сведения они хотят получить от клиента. Поэтому Джекки спросил:

— Ты жил когда-нибудь в Эль-Энканто-Хайтс? После некоторого колебания Фрэнк ответил:

— Да.

Голос его звучал до жути безучастно, изможденное лицо покрывала смертельная бледность. Он походил на вырытого из могилы покойника, которого оживили колдовскими чарами, чтобы сделать посредником между живыми и обитателями того света на спиритическом сеансе.

— Ты помнишь свой адрес в Эль-Энканто?

— Нет.

— Ты жил по адресу Пасифик-Хилл-роуд, дом 1458?

По лицу Фрэнка скользнула тень.

— Да… Это… Бобби узнал… Через компьютер.

— А сам ты помнишь этот дом?

— Нет.

Джекки поправил часы на запястье и обеими руками пригладил густые черные волосы.

— Когда ты жил в Эль-Энканто, Фрэнк?

— Не знаю.

— Ты должен говорить правду. Обмануть меня или скрыть правду ты не сможешь. В таком состоянии не получится. Когда ты жил в Эль-Энканто?

— Не знаю.

— Ты жил там один?

— Не знаю.

— Ты помнишь прошлую ночь в больнице?

— Да.

— Ты тогда… исчез?

— Говорят.

— И куда ты перенесся?

— Я… я боюсь.

— Чего?

— Я… я не знаю. Думать не могу.

— Помнишь, как в прошлый четверг ты проснулся в машине в Лагуна-Бич?

— Да.

— В руках у тебя был черный песок.

— Да. — Фрэнк вытер ладони о брюки, словно на потных ладонях еще оставались черные песчинки.

— Где ты его набрал?

— Не знаю.

— Не спеши. Подумай.

— Не знаю.

— Потом ты поселился в мотеле, верно? Помнишь, как в тот вечер ты проснулся весь в крови?

— Помню. — Фрэнк содрогнулся.

— Откуда эта кровь?

— Не знаю, — убито проговорил Фрэнк.

— Это была кошачья кровь. Это ты знал?

— Нет, — сомкнутые веки Фрэнка задрожали, но глаза не открылись. — Просто кошка? Правда?

— Вспомни, не видел ли ты в тот день какую-нибудь кошку? Помнишь?

— Нет.

Видно, если не применить радикальные средства, толку от расспросов не будет. Шаг за шагом Джекки принялся воскрешать в памяти Фрэнка все более и более ранние события — от прошлого вечера, когда Фрэнк ложился в больницу, до того четверга, когда, очнувшись под утро в переулке Анахейма, он обнаружил, что ничего, кроме своего имени, не помнит. Это событие было последним рубежом; сумей Фрэнк двинуться вспять еще на несколько шагов — и, возможно, загадка его прошлого будет раскрыта.

Джулия слегка подалась вперед и взглянула на Бобби, который сидел по другую сторону от Джекки Джекса. Интересно, как ему нравится это зрелище. Крутящийся хрусталик, всякие фокусы-покусы наверняка должны прийтись ему по вкусу — при его-то мальчишеской тяге к приключениям. Небось так и сияет.

Ничуть не бывало. Бобби хмурился. Он крепко стиснул зубы, на скулах ходили желваки. Джулия уже знала, какой удивительной новостью огорошил его сегодня Дайсон Манфред, она и сама была поражена не меньше мужа и Клинта. Но не это его сейчас тревожит. Может, он никак не оправится от встречи с жуками в кабинете энтомолога? Или ему по-прежнему не дает покоя кошмар, который приснился на прошлой неделе: «Идет беда, идет беда…»!

Джулия тогда не придала сну никакого значения. Но не поспешила ли она от него отмахнуться? Что, если сон в руку? С тех пор как они связались с Фрэнком, загадочные события следуют одно за другим. Долго ли поверить в видения, предзнаменования, вещие сны?

«Идет беда, идет беда…» А Беда — это часом не мистер Синесветик? Между тем Джекки расспрашивал Фрэнка о происшествии в переулке. Он подвел его к тому самому мигу, когда Фрэнк пришел в чувство и растерянно озирался вокруг.

— Вернись немного назад, Фрэнк, всего на несколько секунд назад. Еще, еще. Сквозь темноту в сознании, сквозь стену мрака…

С самого начала сеанса Фрэнк словно таял на глазах — точь-в-точь восковая фигурка над пламенем. Таял и бледнел, хотя лицо его и так уже заливала парафиновая бледность. Но, когда Джекки велел ему пробиться к свету памяти, сиявшему по ту сторону темной преграды, Фрэнк выпрямился в кресле и вцепился в подлокотники, да так, что виниловая обивка на них чуть не лопнула. Он будто бы вновь вырос до прежних размеров, как Алиса в стране чудес, выпившая волшебный эликсир.

— Где ты теперь оказался? — спросил Джекки. Опущенные веки Фрэнка опять затрепетали. Он издал неясный сдавленный звук:

— Э…э…

— Где ты? — мягко, но настойчиво добивался Джекки.

— Светлячки, — выговорил Фрэнк дрожащим голосом. — Ветер и светлячки.

Он задышал часто-часто, будто никак не мог отдышаться.

— Что ты имеешь в виду, Фрэнк?

— Светлячки…

— Где ты, Фрэнк?

— Везде. Нигде.

— В Южной Калифорнии светлячки не водятся. Ты, наверно, где-то далеко отсюда… Подумай. Оглядись. А теперь ответь: где ты?

— Нигде.