Гиблое место. Служащий. Вероятность равна нулю

— А вам не приходилось слышать, что в этой местности встречаются люди со сверхъестественными способностями?

— Приходилось, — ответил полковник. — Здесь много болтают об этом. Пастухи, рыбаки, крестьяне. Но я не очень-то верю.

Комиссар промолчал.

И в этой комнате ему ничего не бросилось в глаза.

Позже он припоминал, как увидел из окошка приближающийся зеленый фургон оперативной группы, а впереди новый, тоже темно-зеленый, «опель-рекорд», принадлежавший отделу расследования убийств.

 

Едва все вышли из машины, он послал Гафке сменить Хайде.

Как в подвале, так и в котельной, и в каморке Кадулейта обыск не дал никаких результатов. Хорншу тоже не нашел никакой зацепки. Осмотрели даже автомашины в сарае, и вид у всех был довольно усталый.

Кеттерле поздоровался с коллегами.

— Лучше всего, Рёпке, сразу отправиться туда, где кончается след. Он ведь наиболее уязвим. В доме осмотритесь позже. Как только девушка появится, тронемся.

— Что за девушка?

— Хм, — пробурчал Кеттерле, — вам еще многому придется здесь удивляться.

— Да, — сказал Рёпке, — весьма странная хибара.

Комиссар прикусил верхнюю губу.

— И никаких конкретных данных, — сказал он. — Если только вы не найдете что-нибудь новое.

Они вышли на площадку перед домом. Небо походило теперь на огромную свинцово-серую сцену, пляж и дюны светились удивительным желтым светом.

Подошла Хайде.

— Мы сейчас поедем туда, Хайде, — сказал комиссар и показал в направлении, откуда только что вернулась девушка.

Последний отрезок пути она бежала и все еще не могла отдышаться. Рёпке покосился на нее и сразу полез в карман за сигаретами.

Хайде уставилась на незнакомых мужчин, на два автомобиля и собаку, рвавшуюся, высунув язык, с короткого поводка.

— На маленькой машине можно добраться туда по пляжу, — сказала она, подумав.

— А на большой?

Им требовалась вся аппаратура. Осветительные приборы, ультразвуковая и инфракрасная установки, штатив, рулетка. Вот только кабина для ведения допроса была не нужна. А что может понадобиться цинковый гроб, который тоже был в фургоне, об этом Кеттерле и не думал.

— На большой? Сухие пески — это просто порошок, песок вперемешку с водой — топь, зато отсыревший песок — твердый. Но придется в объезд.

Хайде показала рукой в сторону моря.

— Туда? — спросил Рёпке.

Хайде кивнула.

— Это невозможно, — сказал Рёпке. — Да знаете ли вы, дорогая, сколько стоит такой автомобиль?

— Не знаю. Но вам ведь это нужно. Или нет?

Криминалисты переглянулись, и Кеттерле чуть заметно подмигнул Рёпке.

— Ладно, под вашу ответственность, — мрачно сказал Рёпке. — Но поеду я сам.

Кеттерле расположил отряд полицейских под командой Хорншу вдоль берега и поставил перед ними задачу прочесать дюны от моря к суше.

— Ну, скажем, еще метров триста от места, где кончается след. Ясно?

Вилли, полковник и даже Кадулейт присоединились к поисковой группе. Вилли на каком-то странном языке — частично из жестов, частично из непонятных звуков — объяснила Кадулейту, что требуется.

Рёпке влез в кабину и включил мотор.

— Где эта наглая девка, черт подери? — крикнул он.

С другой стороны показалось лицо Хайде. Она бросила на сиденье туфлю Сандры Робертс.

— А как иначе вы объясните собаке, что она должна искать? — спросила она и залезла в кабину.

Кеттерле мрачно усмехнулся, влез вслед за ней и захлопнул дверцу.

— Сначала вниз, до места, где кончится дорога с твердым грунтом, — сказала Хайде, и Рёпке тронулся с места. — Теперь вот туда.

Дорога вела по склону пологой дюны, внизу песок казался намного темнее и тверже. Фургон трясло ужасно, но это было всего лишь начало. А затем они выехали прямо в открытое песчаное море.

— Газ, газ, еще прибавьте газ! — крикнула девушка. — А теперь сразу вправо, резко!

Рёпке покорно направил машину прямо в ручей, на дне которого пенилась темная вода. Ее как будто прибавлялось, но колеса пока цеплялись за грунт.

Снова начался подъем.

С уверенностью бредущего по карнизу лунатика Хайде вела фургон по каким-то совершенно непонятным кривым, через холмы, пологие песчаные склоны и тихие, наполненные водой омуты. Ручей, в который они только что въехали, похож был на ревущий поток, ибо отлив еще продолжался. Это было время самого быстрого течения.

— Где вы хотите выехать на берег? До того, как кончается след, или после?

— После, — сказал Кеттерле, крепко держась двумя руками.

— Тогда придется проехать по птичьему ручью. Но это только на первый взгляд страшно. Нельзя ни в коем случае останавливаться. Поезжайте. Чуть вправо, вот так. Прямо, а теперь дайте газ. И не бойтесь.

Она сидела, вся подавшись вперед, глаза у нее блестели.

— Газ, газ! — крикнула она, но Рёпке покачал головой.

Засасывающая трясина поднялась почти до самых крыльев. Но колеса по-прежнему цеплялись за грунт.

— Сейчас будет ровнее. Давайте же!

И в самом деле вода понизилась сначала до оси, потом до обода колеса, хотя разница уровней на первый взгляд была совсем незаметна.

— Сейчас свернете вправо, погодите, я скажу когда.