Гиблое место

Арло не сопротивлялся, когда Маура подняла одеяло. Ниже пояса он был голым. Съежившийся пенис был почти неразличим в массе коричневатых лобковых волос. Ночью он опять обмочился, и полотенца, которые они подложили под него, насквозь промокли. Один за другим Маура стала снимать слои марли с его раны — и не смогла сдержать потрясенного возгласа. В последний раз она осматривала рану не далее как шесть часов назад, при свете керосиновой лампы. Теперь, в беспощадном сиянии нового дня, Маура увидела почерневшую по краям кожу, разбухшие ткани. И еще почувствовала запах гниющего мяса.

— Скажите правду, — попросил Арло. — Мне надо знать. Я умру?

Маура лихорадочно подыскивала слова утешения, но и сама не верила в то, что собиралась сказать. Прежде чем она вымолвила первое слово, на плечо ей легла чья-то рука, и она от удивления резко обернулась.

— Разумеется, ты не умрешь, — произнес стоявший у нее за спиной Дуг. — Потому что я тебе не позволю. Даже несмотря на то, что ты доставляешь мне чертову кучу неприятностей.

На губах Арло мелькнула едва заметная улыбка.

— А ты, старик, всегда ерунду городишь, — прошептал он, и глаза его закрылись.

Дуг сел на корточки и внимательно осмотрел рану. Не было надобности говорить, Маура и так поняла по его лицу, о чем он думает: «Его нога гниет у нас на глазах».

— Перейдем в другую комнату? — предложил Дуг.

Они вошли в кухню, где их не могли подслушать. Рассвет уступил место ослепительно яркому дню. Солнечные лучи, пробивавшиеся в окно, высвечивали каждую седую щетинку на заспанном и небритом лице Дуга.

— Я утром давала ему амоксициллин, — сказала Маура. — Да толку-то!

— На самом деле ему нужна операция.

— Согласна. И ты собственноручно отрежешь ему ногу?

— Боже. — Взволнованный Дуг начал мерить шагами кухню. — Одно дело перевязать артерию. И совсем другое — ампутация…

— Если бы нам даже удалось произвести ампутацию, этого все равно мало. У него сепсис. Ему нужны мощные дозы антибиотиков внутривенно.

Дуг отвернулся к окну и сощурился — наст за окном нестерпимо сверкал на солнце.

— У меня в запасе восемь или даже девять часов светового дня. Если выйти прямо сейчас, вероятно, я успею спуститься с горы засветло.

— На лыжах?

— Если ты не предложишь что-нибудь получше.

Маура подумала об Арло, который лежал в соседней комнате, дрожа и обливаясь потом, с распухшей ногой и загнивающей раной. Представила, как бактерии кишат в его крови, проникая в каждый орган. А еще вспомнила труп, который когда-то анатомировала, — труп женщины, скончавшейся от септического шока. У нее по всему телу были кровоизлияния: на коже, в сердце, в легких. Из-за шока отказали сердце, почки, мозг. Арло уже начинает бредить. Он говорил о каких-то людях, которых на самом деле не существовало: о призраках, столпившихся вокруг. Но по крайней мере он еще выделяет мочу — пока почки работают, остается надежда, что он выживет.

— Я соберу еды тебе в дорогу, — предложила Маура. — А еще тебе понадобится спальный мешок — на тот случай, если не успеешь дотемна.

— Я постараюсь добраться сегодня, буду идти не останавливаясь, — пообещал Дуг. Он бросил взгляд на гостиную, где лежал умирающий Арло. — Боюсь, мне придется оставить его на твое попечение.

Грейс никак не желала отпускать отца. Он стоял на крыльце, а девочка вцепилась в его куртку и с воем умоляла не уходить, ведь не может же папочка бросить ее, как бросила когда-то мама? И что он за отец после этого?

— Но Арло очень болен, деточка, — объяснял Дуг, высвобождая рукав из ее цепких пальцев. — Если я не приведу врачей, он может умереть.

— А если ты уйдешь, умру я! — воскликнула девочка.

— Но ты тут не одна остаешься. С тобой тут будут Элейн и Маура.

— Но почему обязательно ты? Почему она вместо тебя не может пойти? — Грейс ткнула пальцем в сторону Мауры. Жест получился не столько указующим, сколько обвиняющим.

— Прекрати, Грейс! Хватит! — Дуг схватил дочь за плечи и с силой встряхнул. — Я тут самый сильный. У меня больше шансов добраться до людей. К тому же Арло — мой друг.

— А ты — мой отец, — огрызнулась Грейс.

— Хватит вести себя как маленькая. Тебе пора повзрослеть. Пойми наконец, что ты не центр вселенной. — Дуг закинул за спину рюкзак. — Мы поговорим об этом позже, когда я вернусь. А теперь поцелуй меня на прощанье, хорошо?

Грейс сделала шаг назад.

— Теперь я понимаю, почему тебя мама бросила! — крикнула она и скрылась в доме, громко хлопнув дверью.

Дуг стоял, ошарашенно глядя на закрытую дверь. Но вряд ли эта вспышка гнева была для него новостью. Маура и раньше замечала, как жадно Грейс требует отцовского внимания и как ловко манипулирует им, пытаясь внушить ему чувство вины. Казалось, Дуг вот-вот побежит за дочерью в дом, чего Грейс, несомненно, и добивалась.

— Не беспокойся за нее, — сказала Маура. — Я за ней присмотрю. С ней все будет хорошо.