Гибридная война. Выжить и победить

«Газпром» попытался помешать транспортировке газа из хранилищ Прикарпатья на юго-восток Украины путем частичного возобновления транзитных поставок в направлении Ужгорода. По крайней мере, об этих попытках российские СМИ раструбили на весь мир, хотя предлагаемые для транзита объемы газа не соответствовали потребностям хотя бы одного из европейских клиентов «Газпрома». Единственной целью этих действий была попытка сорвать работу ГТС в реверсном режиме, заблокировав поставки газа к индустриальным районам Донбасса. Поэтому Украина заняла твердую позицию: либо транзит возобновляется в полном объеме, либо ГТС Украины будет работать для обеспечения потребностей внутренних потребителей. Российские планы по достижению «газовой капитуляции» Украины были сорваны.

Стремясь закончить конфликт на победной ноте и сохранить лицо, Кремль организовал «газовый саммит», не вызвавший заинтересованности у представителей европейской элиты, его «украшением» стали болгарский и молдавский премьер-министры и президент Армении[150]. Благодаря неудаче инициативы Кремля украинская сторона получила возможность начать переговоры без имиджевых потерь. Дальнейшее решение проблемы лежало полностью в плоскости политических межправительственных соглашений, ведь субъекты хозяйственной деятельности — «Газпром» и «Нефтегаз Украины» — прийти к компромиссу не сумели, поскольку для каждого из участников конфликта цена уступок оказалась слишком высокой.

Добившись решения поставленных перед собой задач лишь частично, значительно подмочив при этом собственную репутацию как газового монополиста, Россия была вынуждена пойти на заключение очередного договора о поставке газа в Украину и транзите в Европу и Турцию. Хотя «Газпрому» удалось выторговать для себя определенные ценовые преференции, европейские эксперты отметили: газовый кризис зашел так далеко, что российской энергетической монополии пришлось искать пути для отступления. Авторитет «Газпрома» в Европе резко упал, а в Украине усилилась политическая напряженность — в информационное пространство были вброшены темы импичмента президента и отставки правительства, не способствовавшие консолидации отечественной политической элиты.

19 января 2009 года после переговоров премьер-министров Юлии Тимошенко и Владимира Путина руководители «Нефтегаза Украины» и «Газпрома» подписали контракт на поставку газа сроком на 10 лет[151]. Его главные особенности — отказ от посредника в виде компании RosUkrEnergo и максимальная засекреченность условий контракта. Юлия Тимошенко, готовившаяся баллотироваться в президенты, благосклонно восприняла предложение о 20-процентной скидке на газ в 2009 году. Цена российского газа для Украины больше не была привязана к стоимости транзита российских энергоресурсов по украинской территории. После прихода к власти Виктор Янукович использовал газовый контракт как повод для возбуждения уголовного дела против Юлии Тимошенко, которая была осуждена Печерским судом на 7 лет лишения свободы за превышение служебных полномочий при его подписании.

Российские оппозиционеры Борис Немцов[152] и Владимир Милов [153] так оценили результат газовой войны 2009 года: «Перспектива будущей потери рынков в результате утраты доверия к надежности газовых поставок «Газпрома» приобретает реальные черты. Природный газ в Европе в последние годы активно вытеснялся углем — не исключено, что ради уменьшения зависимости от ненадежного «Газпрома» европейская энергетическая политика, забыв о борьбе с изменениями климата, пойдет именно по этому пути. Будут активнее прорабатываться альтернативные источники поставок газа — например, новые перспективы в состоянии открыться перед обходящим Россию газопроводом Nabucco: главный потенциальный источник газа, Иран, может стать более доступным для европейцев из-за вероятного смягчения политики в отношении него со стороны администрации Барака Обамы. Правительство Хорватии в ответ на украино-российский газовый кризис объявило об ускорении строительства терминала по приему сжиженного газа Adria LNG, который может потеснить «Газпром» на газовом рынке Балкан, тоже пострадавшем от кризиса, проекты строительства терминалов СПГ прорабатывают Польша, Литва и Румыния»[154].

«Газовые войны» 2006 и 2009 годов, с одной стороны, были кульминационными процессами попыток «Газпрома» установить контроль над газотранспортной системой Украины. С другой — они стали пробой способности официального Киева проводить независимую политику не только в энергетической сфере. Поскольку российская энергетическая монополия не получила желаемого, есть все основания полагать, что «газовые войны» как инструмент влияния не отправлены в утиль.