Гибридная война

— Расширение зон потенциальных военных конфликтов вблизи границ Украины и рисков их активизации. Сегодня РФ создает военные базы на территории самопровозглашенных государств Южной Осетии и Абхазии (то есть фактически на территории Грузии), что не получило адекватной оценки мирового сообщества. «Мягкая сила» европейской дипломатии оказалась неэффективной и неспособной пресечь военно-политическое давление России на своих соседей. В частности, в условиях отсутствия реальных международноправовых рычагов противодействия внешней и военно-политической стратегии России существует вероятность повторения сценария, апробированного в Грузии.

— Меры Российской Федерации по заполнению «вакуума безопасности» на постсоветском пространстве. В условиях стратегической паузы в США и кризиса дипломатии в ЕС Россия вводит собственную стратегию международных отношений, основой которой является концепция «Европа для больших государств». При этом предполагается, что страны постсоветского пространства (в частности, Украина) могут иметь ограниченный суверенитет в сфере влияния РФ.

— Отсутствие возможности мониторинга перемещения войск и боевой техники вблизи государственных границ Украины. Эта проблема обусловлена потерей действенности (после указа тогдашнего Президента РФ «О приостановлении Российской Федерацией действия Договора об обычных вооруженных силах в Европе и связанных с ним международных договоров») Договора об обычных вооруженных силах в Европе и создает дополнительные вызовы в связи с наличием конфликтных зон в регионе.

— Обострение Российской Федерацией двусторонних отношений. Самым ярким примером политики вмешательства во внутренние дела Украины и давления по поводу позиции Украины стали события российско-грузинской войны 2008 года. Речь идет об обращении Президента РФ к Президенту Украины от 11 августа 2009 года. Выпады и обвинения в адрес Украинского государства, решение отложить приезд нового посла стали очевидными шагами искусственного обострения отношений и попыткой повлиять на общественное мнение в Украине накануне выборов Президента. Принятие закона о новых условиях применения Вооруженных Сил РФ для «защиты российских интересов за рубежом», дополнение новой Военной доктрины РФ положением о возможности нанесения превентивного ядерного удара являются дополнительными вызовами мировому сообществу, остро требуют поставить вопрос о необходимости активизации Украиной усилий для наполнения новым содержанием «гарантий безопасности», полученных в 1994 году в Будапеште.

— Ограниченные возможности обеспечения достаточного уровня обороноспособности Украины собственными силами. В пределах реального оборонного бюджета выполнение программ перевооружения ВС новыми образцами вооружения и военной техники не обеспечивается.

Неудовлетворительное состояние ВВТ (вооружения и военной техники) не позволяет организовать полноценную боевую подготовку войск, что приводит к потере боеспособности Вооруженных Сил Украины.

— Неэффективность государственной политики по противодействию деструктивным внешнеинформационным воздействиям. Нескрываемое вмешательство России в сферу внутренней и внешней политики Украины в условиях слабого информационного противодействия негативно влияет на политическую стабильность общества[306] .

Показательным выглядит тот факт, что Владимир Путин в интервью немецкому телеканалу ARD в августе 2008 года противопоставлял ситуацию в Южной Осетии и Абхазии ситуации в Крыму: «Крым не является никакой спорной территорией. Там не было никакого этнического конфликта, в отличие от конфликта между Южной Осетией и Грузией. И Россия давно признала границы сегодняшней Украины. Мы, по сути, закончили в общем и целом наши переговоры по границе. Речь идет о демаркации, но это уже технические дела. Вопрос о каких-то подобных целях для России, считаю, отдает провокационным смыслом. Там, внутри общества, в Крыму, происходят сложные процессы. Там проблемы крымских татар, украинского населения, русского населения, вообще славянского населения. Но это внутриполитическая проблема самой Украины. У нас есть договор с Украиной по поводу пребывания нашего флота до 2017 года, и мы будем руководствоваться этим соглашением»[307].