Гидра. Том 1.Определение фашизма и его признаки.

Сначала они пришли за социалистами, и я молчал — потому что я не был социалистом. Затем они пришли за членами профсоюза, и я молчал — потому что я не был членом профсоюза. Затем они пришли за евреями, и я молчал — потому что я не был евреем. Затем они пришли за мной — и не осталось никого, чтобы говорить за меня

».

Иногда подобная слепота вызвана тем, что во время прихода фашистов к власти или постепенной тоталитаризации государства и ползучей фашизации общества, из-за череды других ярких исторических событий, отвлекающих внимание, становится невозможным распознавать одновременно всё происходящее вокруг.

Следует признать, что значительное большинство людей вообще не способны заметить очевидных перемен в своей стране, не в состоянии разглядеть опасность происходящих вокруг них политических процессов и исторических событий. Не имеет значения, возникают резко и неожиданно такие негативные эпизоды политической жизни, либо наоборот всё меняется очень медленно и предсказуемо. Неважно, скрыты ли от обычного обывателя причины и последствия такого рода событий, ведущих к фашистской диктатуре, или если эти события очень заметны и понятны, если внимание человека чрезмерно сконцентрировано на других событиях, которые он считает архиважными, происходящих в его поле зрения в то же самое время.

Такое состояние может возникнуть у любого человека, независимо от пола, возраста, профессии, образования и уровня умственного развития. Тот, кто подвергается такому эффекту, как правило, не имеет даже малейшего понятия о существовании феномена «политической слепоты», что многократно увеличивает сам эффект от феномена.

Бывает, что фашисты, как опытные фокусники, манипулируют вниманием толпы и умело пользуются этим феноменом, намеренно создавая ситуации, отвлекающие общественное внимание от их действий. Несмотря ни на какие ухищрения идеологов, фашизм всегда узнаваем, он всегда остаётся самим собой. Опасность фашизма не только в том, что в современном мире он пытается маскироваться под что-то иное и становится от этого трудно распознаваем.  Он опасен, прежде всего, тем, что очень привлекателен для многих людей своей простотой и радикальными методами решения проблем.

1.3. Использование термина «тоталитаризм» в отношении фашистских политических режимов

Следует особо отметить сознательную замену с 1946 года в политическом лексиконе и научных публикациях, распространённый в первой половине XX века, термин «фашизм» на другой, более узкий термин — «тоталитаризм», который означает лишь стремление государства к полному контролю над политической, общественной и личной жизнью людей. Именно так определил значение термина «тоталитаризм» его автор антифашист Джованни Амендола, а в последствии так же его понимали фашисты Джентиле и Муссолини.

Некоторые фашистские государства, в самом конце Второй мировой войны, предчувствуя развязку, переметнулись в стан противников фашистской Италии и нацистской Германии. Такие страны после дискредитации понятия «фашизм» и осуждения немецкого нацизма на Нюрнбергском процессе, ангажированные историки, публицисты и политики стали стыдливо именовать «государствами с тоталитарными режимами».

Вроде как сотрудничать с фашистским режимом нельзя, а с тоталитарным можно. Сложилось мнение, что достаточно, любой фашистский режим назвать просто тоталитарным и это, по мнению западных политиков и государственных политологов, всё сразу меняет.

Этот приём получит своё продолжение в истории дипломатии второй половины XX века, когда сотрудничество с откровенно фашистским режимом оправдывалось защитой демократии или диктовалось якобы предотвращением вооружённых конфликтов, гражданских войн и гуманитарных катастроф. Самым известным примером может служить так называемая рейгановская «доктрина Киркпатрик», согласно которой, допускается поддержка правительством США авторитарных и тоталитарных режимов ради продвижения американских интересов и защиты демократии в остальном мире.