Гиены и львы

Однако, полагаясь на тактику помощи друг другу, девушка не учла один момент. Среди людей Иладара тоже находились люди, которые были достаточно искусны, чтобы поддерживать союзников атаками, параллельно сражаясь со своим противником. Доминик видел, как на его девушку с неба падала огромная глыба льда, призванная Виолеттой. Он вытянул в сторону Киры руку, чтобы защитить её огненным столпом, но Иладар не упустил такой момент, вонзив противнику в живот несколько каменных шипов. Внезапное ранение не позволило Доминику до конца использовать заклинание, и глыба упала на девушку, раздавив хрупкое тело своей чудовищной массой. Иладар не видел, что случилось, но ему и не нужно было. Всё было понятно по взгляду Доминика. С него быстро спало самовоспламенение. Иладар видел глаза, в которых пропал смысл жизни. Он уже видел такой взгляд. Когда-то человек по ту сторону зеркала смотрел на него так же.

Решив закончить мучения Доминика как можно скорее, Иладар, вложив побольше маны, ударил по нему огненной волной и вскоре от юноши, который при этом не издал и звука, ничего не осталось. Увидев смерть своего лидера, оставшиеся в живых Пожиратели воспоминаний сдались (пускай их почти и не осталось, спасибо Оливии). Умбра до последнего не хотела верить в своё поражение и продолжала бесцельно использовать свои заклинания куда попало, пока Иладар не сказал, что убьёт её, если та не прекратит.

Всё было кончено. Всюду лежали обугленные или раздавленные трупы, вокруг была выжженная земля, местами запачканная кровью. Люций смог самостоятельно сесть на землю и пытался прийти в себя. Оливия лежала без сознания на руках у Ириды. Судя по тому, что на Дите полей не было следов ранений, девушка использовала всю свою ману. У Эммы на ноге был большой след от ожога, пальцы на руке Норы свидетельствовали об обморожении. Среди студентов, которых Иладар освободил от влияния Умбры, в живых остался только один четверокурсник, который специализировался на защитной магии земли. Покрытые льдом сократили свою численность с шести до четырёх человек и мрачно осматривали трупы своих товарищей, держась руками за полученные раны.

Иладар вдруг заметил, что все его приближённые, кто мог ходить, столпились вокруг чего-то. Подойдя поближе, он увидел Рольда, который лежал на земле, тихо хрипя и держась рукой за рёбра. Рядом с ним сидела Виолетта и что-то тихо говорила. Как выяснилось потом, Рольд попался на отражение крови Умбры и ударил себя в живот мощным заклинанием камня. Иладар хотел подойти ближе, но Виолетта встала у него на пути и тихо сказала:

— Не приближайся к нему…

— Я хочу осмотреть его рану.

— Я сказала, не приближайся к нему! Это всё твоя вина! Это ты ввязал нас во всё это дерьмо! Это ты сделал нас гиенами! Это ты завёл такие знакомства, которые теперь отправляют тебя на смерть! И даже не смей мне сейчас говорить о том, что мы могли отказаться! Ты сам знаешь, что не могли! Мы не можем тебя бросить, но это не отменяет того, что ты грёбаный идиот, который чуть не убил нас всех своей безрассудностью! Почему Рольд чуть не отдал свою жизнь за твои ошибки?! Разве он заслуживает такой смерти?!

Иладар не нашёлся, что ответить. Он и сам это прекрасно понимал. Он выбирал между сражением с Пожирателями воспоминаний и Аланом с Ширли. Выбор был очевиден, но это всё ещё был тот самый случай, когда хочется вообще ничего не выбирать, потому что правильного варианта не было. Он сохранил жизнь многим своим подчинённым (хоть большинство и получили ранения), но взамен ему пришлось убить незнакомых ему людей, двое из которых сильно любили друг друга. Настолько сильно, что напомнили Иладару о его родителях. Он развернулся и пошёл в сторону Люция, чтобы помочь ему подняться и решить вопрос с пленными. Юноша сидел на земле и смотрел на прозрачную ледяную глыбу.

— Ты как? — спросил Иладар и протянул Люцию руку.

— Порядок, — не отводя глаз от глыбы, ответил Люц и остался сидеть на земле. — Ты думаешь, что это всё правильно?

— Не забывай, они были гиенами. Мы не знаем, что они делали до этого. Вполне возможно, что они были далеко не хорошими людьми, раз такие, как Умбра, ходили у них в подчинении.

— Да, я это понимаю, но… Мне почему-то жутко. Я никогда не убивал людей до этого. Я не про Киру. До того, как пришёл помогать к тебе, я дрался с одним парнем. Он ошибся, я атаковал. Всё, как на тренировке. Но он ведь больше не встанет. Не переродится. А я даже не знаю, как его звали. Не знаю, есть ли у него родители, девушка. Да и в целом, тут всё было по-другому. Когда видишь, что твои враги такие же люди, которые боятся смерти, которые могут быть сильно привязаны друг к другу, а потом видишь, как один из них умирает… Разве реакция Доминика не заставила тебя дрожать от ужаса? Ужаса, что ты можешь оказаться на его месте и беспомощно наблюдать, как дорогой тебе человек умирает, причём даже не понятно, за что, — Люций посмотрел Иладару в глаза. — Я не жалею, что пошёл за тобой, но хочу знать, что ты об этом думаешь.