Гиль<br />(Из истории низового сопротивления в России )

Терскому воеводе Д. Молостеву о событиях в Астрахани стало известно еще 3 августа, из сообщения, приехавшего оттуда татарина. Новость насторожила воеводу, и он в тот же день пригласил к себе черкасских князей Дивея и Алдигирея, всех мурз, терских дворян, детей боярских и офицеров «на совет о том, чтоб астраханских воров к Тереку не припустить и терчанам никому к ним не приставать». Но уже 5 августа денщик воеводы, стрелец по прозвищу Лапша, донес ему, что в Терки возвратились Князев и Самара, которые «терских жителей, всяких чинов русских людей возмущают к бунту, а говорят де, что в Астрахани стали за веру» и что вслед за ними едут астраханские посланцы с письмами. По словам Лапши, «терские жители всяких чинов люди к тем двум человекам стали приставать и собрався ходят кругами». Воевода приказал доставить стрельцов в Приказную избу для допроса. Однако Князев и Самара уже успели собрать людей и рассказать, что астраханцы выступили против новых налогов, введения немецкой одежды и насильственного брадобрития. В городе началось брожение. Терчане не дали арестовать астраханцев, привели их в городские слободы и «вскоре учинился в слободах великий шум и крик». Основная масса терчан отнеслась к призыву присоединиться к Астрахани с большим сочувствием. Терчане организовали сбор всего населения и вечером открыли на площади у таможни собрание круга. Кроме стрельцов всех терских полков на нем присутствовали дворяне и «всяких чинов жители, все до одного человека, потому что но иных, которые было из дворов не пошли, посылали нарочно». Собравшиеся «закричали всем кругом, что они с астраханцы за веру стоять заодно готовы», хотя кое-кто согласился на это из страха, полагая, что иначе «не отпустят из Астрахани к ним на Терек бусы с хлебными запасы». На заседании круга терчане приступили к выбору старшин. Атаманом был избран московский посадский человек В. Авдеев, который вел в Терках торговые дела, имел там двор и лавку. Сначала он отказывался, но затем уступил при условии, чтобы «к нему в товарыщи дали ему выбрать добрых людей, ково он знает, для того что де ему одному меж ими суда не управить». Кроме того, он заявил, что «есть ли де они, терчаня, меж себя друг друга станут побивать и воеводу и начальных людей побьют и домы их и животы станут грабить, и он де, Василий, начальным их не будет, хотя де они, терчаня, ему голову отрубят». В состав терской старшины было избрано 25 человек. На следующий день старшины привели все население к присяге, причем русские «целовали святое евангелие и животворящий крест», а мусульмане «куран целовали». Текст присяги включал обязательство «с астраханцы стоять за веру заодно», а также «на Терке досмерти никого не побивать и меж себя никакого дурна не чинить, и на воеводу, и ни на кого зла не мыслить».

Затем астраханцы отправились в Гребени. Там они, по рассказам, объявили, что «государя на Москве в живе нет, а Москвою и боярами и князьями овладели немцы, осталось всего бояр три человека и те в бегах… говорили». Однако известие о восстании сочувственно встретила только часть казаков, а поехать в Астрахань «на помочь» выразили желание всего 18 «бездомовных и гулящих людей».

В Терках после проведения присяги волнения в городе не улеглись. Умеренная политика Авдеева многих не удовлетворяла. Особенно недовольны были «московские» стрельцы, которые жестоко страдали от произвола подполковника Некрасова и требовали справедливого возмездия. Стрелец В. Артамонов и старшина В. Патрушев официально обратились к кругу от имени своего полка и «во весь круг били челом их же полку на подполковника, на Илью Некрасова, что он, Илья, будучи у них в полку отцов их и братьев безвинно побил до смерти, и чтоб они старшины его, Илью, в том во всем велели распросить». После этого «тот атаман и старшины, и всеми полками стрельцы по того Илью к приказу приходили и водили ево, Илью, в застенок и роспрашивали, и пытали». Закончив допросы, круг вынес Некрасову смертный приговор. Его вывели на площадь и там при огромном стечении народа обезглавили. Казнь Некрасова чрезвычайно испугала В. Авдеева и воеводу. Д. Молостев запасся порохом, оружием, свинцом и с верными ему людьми заперся в своих хоромах, превратив их в крепость, способную выдержать осаду. Авдеев, человек хитрый и изворотливый, решил проявить осторожность и выждать, а пока принялся устанавливать тесные связи с астраханской старшиной, чтобы получить от нее хлеб на жалование служилым людям. Он надеялся, что, обеспечив город хлебом, уменьшит недовольство местного гарнизона и ослабит зависимость Терок от Астрахани.