Gilded Lily: Lily Safra: The Making of One of the World's Wealthiest Widows

Но была и другая проблема: Как Лили воспримет его отец? Действительно ли она ему подходит - станет ли она его женой? "Она [Лили] прекрасно знала, что моя мать умерла, когда мне был один год, а отец так и не женился снова", - говорит он. Поэтому, возможно, ошибочно, я придерживался идеалистического взгляда на брак и вступил бы в него, только будучи уверенным, что это будет постоянный союз любви, привязанности, нежности и верности, а главное - что он всегда должен быть основан на Истине". Все это, по ее словам, вызывало у нее восхищение и согласие".

Оглядываясь назад, можно сказать, что в отношениях, которые должны были стать самыми важными в его жизни, было мало правды, которой так жаждал Бендахан.

Несмотря на ноющие сомнения холостяка, Самуэль Хаим Бендахан вошел в муниципальный ЗАГС с побеленными штукатуркой стенами и пыльными деревянными полами. Потея от жары, он передал плату в три песо служащему, который напечатал разрешение на брак на ручной печатной машинке. Без всяких фанфар председательствующий судья Исраэль Эрнандес поженил Сэмюэля Бендахана и Лили Уоткинс (в свидетельстве о браке нет Монтеверде) в 11:15 утра 31 января 1972 года. Их свидетелями были Брайан Канарек, дантист; Умберто Моралес, таксист, который отвез их в ЗАГС; Грасиэла Роман, служащая ЗАГСа; и Маргарита Рамос, восемнадцатилетняя горничная. По словам Бендахана, они проведут религиозную церемонию, когда вернутся в Лондон.

Странно, но только Бендахан решил надеть белое на свою свадьбу. На фотографии, сделанной Канареком после церемонии, Бендахан улыбается, одетый в белые брюки и белую рубашку с длинными рукавами, первые несколько пуговиц которой небрежно расстегнуты. На Лили - узорчатая юбка и темная шелковая блузка, выражение лица скрыто за большими солнцезащитными очками и соломенной шляпой Алена Делона.

 

ПОСЛЕ НИЗКОЙ ЦЕРЕМОНИИ они вернулись в отель и обзвонили своих друзей и родственников. Бендахан написал длинное письмо своему отцу, в котором представил Лили, которую он описал как "светловолосую, голубоглазую и еврейку". Хотя он не упомянул о гражданской церемонии, он пообещал, что по возвращении они сыграют традиционную еврейскую свадьбу в синагоге Лодердейл-роуд в Лондоне. Зная моего отца, двух слов "синагога" и "еврейка" было бы достаточно, чтобы сделать его безумно счастливым, хотя он никогда не встречал ее".

Бендахан вспоминает дни, последовавшие за свадебной церемонией, как самые счастливые в своей жизни. "Когда я проснулся после первой ночи в качестве женатого мужчины, я почувствовал себя полностью очищенным, и страх перед отсутствием доступа к моему постоянному гарему, к моему удивлению, принес огромное облегчение. Это был практически духовный опыт, и моя чаша была переполнена".

Лили сообщила новость своим детям. Адриана, которой тогда было пятнадцать, сразу же бросила трубку, хотя позже перезвонила матери, чтобы поздравить счастливую пару. Эдуардо по-прежнему жил в Южной Америке с отцом, и Лили поговорила с ним "после года полного разрыва", когда они с Бендаханом приехали в Рио-де-Жанейро на длительный медовый месяц.

Карлос, приемный сын Альфредо, который был бы наиболее уязвим, поскольку за два года до этого потерял отца, казалось, был в восторге от того, что у него появился новый отец. Он даже адресовал два письма из школы-интерната мистеру и миссис Бендахан, начав их словами "Дорогие мама и папа". Этот жест вызвал слезы на глазах Бендахана. "Возможно, дело было в его полном и невинном доверии к незнакомцу - но теперь я был полон решимости стать ему настоящим отцом". Позже Лили без устали дразнила его по поводу писем. "Чем мама и папа хотят заняться этим вечером?" - спрашивала она, когда они оставались вдвоем.

Лучше всего об этом сказал восемнадцатилетний Клаудио, старший сын Лили: "Добро пожаловать домой", - сказал он Бендахану и от души поздравил его, когда разговаривал с ними по телефону из Сомерсета. "Каково это - быть частью сумасшедшей семьи?"

Как? Но если это замечание и вызвало у него хоть малейшую паузу, Бендахан отмахнулся от сомнений. Он отправился в медовый месяц очень счастливым человеком, убежденным, что его с распростертыми объятиями приняли в новую замечательную семью.

К его радости, Лили, которой тогда было тридцать семь, объявила, что перестала пользоваться противозачаточными средствами, пока они были в Мексике, и отчаянно хочет иметь его детей. Когда они отправлялись в грандиозное турне, в ходе которого им предстояло посетить Нью-Йорк, Рио-де-Жанейро и Французскую Ривьеру, Бендахан увидел свою жизнь в новом свете - заботливый муж и отец, ведущий пасхальный седер, берущий детей на уроки иврита с их дедушкой. Жизнь будет великолепной! думал он, когда пара отплывала в Южную Америку.